Ирина Швиденко:

Здравствуйте, в эфире программа «Онлайн-прием», я ее ведущая Ирина Шевченко, и с нами ведущая Дарья Малькова. Сегодня у нас в гостях Александр Горбачев, специалист по детской реабилитации, главный врач, врач-педиатр, врач ЛФК и спортивной медицины. Тема сегодняшнего эфира –реабилитация детей, мультидисциплинарный подход. Что это такое?

Александр Горбачев:

Термин простой, но очень важный. Слово мульти означает много, слово дисциплина – какое-то направление, раздел медицины. И слово мультидисциплинарный означает, что с одним и тем же пациентом работает сразу много специалистов, но с одним отличием от обычной системы, что все эти специалисты договариваются или имеют общий протокол, то есть пациент имеет одну цель.

Любой пациент, это может быть ребенок, его родители, взрослый, пожилой человек, имеет определенную проблему. У нас много врачей, но у пациентов мало понимания, что в итоге делать. Допустим, у человека болит желудок, он идет к гастроэнтерологу, который назначает определенное лечение, и ему понятно, что делать. Но если проблема выходит за рамки одной специальности, тогда возникают проблемы, или вообще непонятно, какая специальность должна вести пациента, такое тоже бывает, когда мы идем к одному врачу, он говорит одно, к другому – другое и т.д.

Приведу в пример ребенка-спортсмена. С одной стороны, его должен вести спортивный врач в клубе, но далеко не всегда спортивный врач в клубе имеет все необходимые компетенции, и, возможно, он и не должен их иметь, потому что у спортивного врача в клубе помимо здоровья есть еще одна задача – чтобы игроки играли. Он заложник интересной ситуации, я бы не очень хотел оказаться в такой ситуации, потому что ты же в команде, у него тоже есть задача, чтобы команда выигрывала, поэтому он может делать вещи, которые в будущем здоровью могут не очень помочь, но чтобы сейчас пациент вышел на поле: замотать, залепить, обезболить, то есть выпустить на поле. Но даже если спортивный врач четко отстаивает свое положение, говорит: «Нет, пока здоровья не будет, не выпущу», – то все равно когда дело касается спортсмена, спортивному врачу нужны будут специалисты другого звена. Я сам являюсь спортивным врачом, просто не работаю в команде, а работаю в собственных центрах.

Ирина Швиденко:

В каких центрах? Это клиника или филиал?

Александр Горбачев:

Пока в Москве один филиал, мы планируем в следующем году открыть еще 3 и немножко разрастись по Москве. У нас сейчас 4 филиала, начинали с Хабаровска, я родом с Сахалина, волей судьбы меня занесло в Москву. В хабаровских клиниках работают давно, уже 7 лет, есть клиника в Бишкеке, в Белоруссии и теперь в Москве, называется Центр доктора Горбачева. Там работают ортопеды, педиатры, реабилитологи, и все с уклоном реабилитации. Специфика заключается в том, что ребенку-спортсмену, с одной стороны, нужен реабилитолог, который может его восстановить после травмы, с другой стороны, ему нужен реабилитолог, который увидит, что есть риск травмы, и спрофилактирует. Ему нужен ортопед, который посмотрит и определит все составляющие, которые нарушены. Также ребенку-спортсмену, как и взрослому, в обязательном порядке нужен нутрициолог. Ребенок бегает, и если поверхностно замерить его показатели в крови, возможно, все будет в порядке, но при повышенных нагрузках, если вы не получаете должную нутритивную поддержку, то все это будет браться из костей, из печени, то есть из депо, и когда-то это сломается, возникнет дефицит, только потом уже нужно будет восполнять полный дефицит. Поэтому ребенок, который интенсивно занимается спортом, должен получать нутритивную поддержку. Получается, что уже несколько специальностей, и вопрос – как их соединить, потому что человек идет к нутрициологу, потом к врачу ЛФК, который говорит: «Зачем вы вообще туда ходили, надо заниматься». Потом идет к тренеру, тренер говорит: «Да какое ЛФК, что там делать, идите на тренировку». В итоге непонятно, что делать.

Сегодня ребенку нужен медицинский трекер, и наша клиника является таким трекером, даже когда такого понятия не было, мы уже это делали, потому что я на приемах это хорошо понимал. Как только мы открыли клинику, стали приходить дети с детским церебральным параличом, это неврологическая патология, но там есть ортопедические нарушения, и при этом еще реабилитолог должен восстановить навыки, это вообще область педагогики. Как это соединить? Родители говорят: «Вы можете нам сейчас не как врач, а просто рассказать, что делать, куда идти?»

Когда твоя специальность реабилитация, и ты еще являешься направителем, то тебе нужно понимать, ты же не можешь сказать, что вам нужен хирург – а какой, а где, а в каком направлении, на какую тему операция, надо или не надо, у пациента возникает некоторое замешательство. Поэтому когда мы говорим про мультидисциплинарный подход, это на самом деле вопрос про настоящих людей, то есть это не эфемерное понятие, а реальный перечень врачей, которых я знаю и которые понимают мою специальность, и я понимаю их, вот тогда формируется мультидисциплинарная команда. В наших центрах, где бы мы ни находились, мы начинаем работу с одного – собираем команду врачей, это могут быть врачи в государственных клиниках, куда мы направляем, мы знакомимся, спрашиваем про подход, смотрим, соотносится ли этот подход с мировым, допустим, хирург оперирует как положено, по стандарту – отлично, направляем туда, пациент ушел. Мы смотрим, хорошо ли к нему отнеслись, хорошо ли его приняли, он приходит назад – отличный результат, все сделано по протоколу, и мы начинаем работать, у нас формируется контакт. Вроде простой момент, но его часто нет, поэтому нужно, чтобы он был организован.

Ирина Швиденко:

Какая роль родителей в этом процессе?

Александр Горбачев:

Родители играют главную роль. Мой совет – общаться со своим врачом, со своим реабилитологом, то есть если мы говорим про детскую реабилитацию, то вступать в коммуникацию, потому что часто бывает так, что я назначаю что-то, и пациенты идут к другому врачу и там получают альтернативный взгляд. Мы клиника, куда можно не только обратиться, мы клиника, с которой можно по-человечески поговорить, просто позвонить, это нисколько не стоит, и я либо к телефону подойду, либо перезвоню. Часто пациенты после приемов говорят: «Мы были у доктора, нам сказали по-другому, как нам теперь понять?» Хорошо, что сказали что за доктор, на основе чего – без проблем, может быть, новые данные появились, давайте обсудим, приходите, это ничего не стоит. Я противник того, что ты заплатил за прием 5000, потом тебе надо снова к врачу – еще надо 5000, и даже если есть скидка, ты же хочешь получить понимание. Поэтому наши осмотры длятся и час, и полтора, мне надо, чтобы пациент понимал. Я-то назначу лечение, я могу сделать это с закрытыми глазами, другое дело, понимает ли человек, и здесь важна коммуникация.

Мы занимаемся детьми до года, детьми с серьезными неврологическими заболеваниями, спортсменами, со сколиозом, разные направления и разные команды, иногда протезист, корсетист, нутрициолог, у нас есть такая команда, куда я могу посоветовать сходить, и там все будет хорошо, мы в этом уверены, у нас целая партнерская сеть. И задача родителей – иметь полное понимание, а затем выполнять весь комплекс рекомендаций. Если родители хорошо понимают, то вопросов с выполнением нет, я не верю в то, что родители ленивые или забывают, я не знаю ни одного папу или маму, который не заботится о своих детях, все заботятся, но не все понимают.

Дарья Малькова:

Как лучше обеспечить активное взаимодействие врачей и родителей, чтобы родители понимали специалистов, специалисты родителей, и не возникало конфликтов, что в одном месте нам сказали одно, в другом другое?

Александр Горбачев:

Это называется трекер. Когда родители к нам приходят, мы им сообщаем о том, что у нас нет как таковой услуги, потому что она непонятная, что такое – вы меня будете везде направлять, она де-факто есть, де-юре нет, но мы выступаем терминалом, в который можно обратиться. Иногда пациенты из других городов, и они говорят, что мы не можем к вам приезжать, мы на день в Москве и уезжаем. Без проблем, вы можете просто обращаться к нам за советом, нам же надо помочь ребенку.

Ирина Швиденко:

То есть вы предоставляете некую консультацию с родителями.

Александр Горбачев:

У нас есть весьма понятная услуга, называется экспресс-диагностика, она бесплатная. Можно написать нам, отправить фотографию, данные по ребенку, видео, как он ходит, двигается, описание проблемы, хоть свое видео или голосовое сообщение. Экспресс-диагностика заключается в том, что мы говорим, что мы видим, что за ситуация, примерно что нужно и надо ли к нам, и пациент понимает, ему ехать или нет, к нам приезжают из других стран, и пациенту надо понимать, мы можем ему помочь или не можем.

Протокол такой – врач записывает голосовое сообщение в ответ, то есть это не текст да или нет, это голосовое развернутое сообщение, что я вижу вот это, здесь вот так, тут надо уточнить, рекомендую к нам или еще куда-то, и это все бесплатно, можно получить такую консультацию. И есть развернутая онлайн-консультация, когда вы целый час беседуете с врачом, такое тоже возможно, то есть вариантов много. Когда открыли клинику в Москве, я понял, что Москва – это одновременно 10 городов вместе, и если человек едет из одного района в другой, он уже как будто в другом городе, поэтому есть даже онлайн-осмотры и онлайн-занятия.

Ирина Швиденко:

Расскажите подробнее, что входит в ЛФК, как проходит реабилитация и с каким диагнозом чаще обращаются.

Александр Горбачев:

У нас два направления – неврология и ортопедия, это основное, когда назначается реабилитация. Неврологические проблемы – это все, что касается детей до года, это недоношенные, дети с кривошеей, когда неправильно установлена голова, дети с нарушением тонуса – это все наши пациенты. Также в неврологии дети с генетическими патологиями, с детским церебральным параличом. Все неврологические заболевания, где нужна двигательная терапия, у нас есть.

Второе направление – это терапия касаемо детей с ортопедическими патологиями, то есть это плоскостопие, Х-образные коленки, вываленные животы, гиперлордозы, сутулость, кифозы и отдельное направление сколиоз. Когда начинали работать, у меня был четкий постулат – мы на реабилитацию берем всех, кому она нужна. И сотрудники были в шоке: никто не берет этого ребенка, потому что у него и сердечная патология, и генетическая патология, и кардиохирург написал ЛФК щадящая, но ЛФК ребенку нужна. И они говорят: «А нам зачем это нужно, и так полно пациентов». Я на этот счет говорю: «А что предложить? – Пускай куда-нибудь сходит. – Куда пойдет человек? Кто ему поможет? Так давайте мы ему поможем». И вот так за 8 лет работы у нас есть протоколы работы практически со всем. Допустим, у нас не было технологий по сколиозу, и мы не брали, но я понимаю, что мы должны помочь, и поэтому у нас есть европейская технология по сколиозу, технология по ДЦП, которая по миру распространена, бобат-терапия. Мои друзья говорят: «Зачем ты постоянно учишься, это же слишком сложная технология?» Дети приходят, я что с этим могу сделать? Надо же всем помочь.

Ирина Швиденко:

Инновационные подходы у вас есть, вы их изучаете и внедряете.

Александр Горбачев:

У меня сейчас идея сделать тренировку VR. Мы уже что только не внедряли в клинику, но лечит не оборудование, лечит реабилитолог, от этого никогда не уйдешь, какие бы VR-очки ни одел, какую бы интерактивную стену ни сделал, если программа построена неадекватно, ничего не поможет, и наоборот. У меня жена реабилитолог, и когда наши инструкторы возмущаются и говорят: «В моем кабинете не хватает вот такой-то ступеньки, она мне нужна», – она говорит: «Дорогой мой друг, когда мы начинали работать, у нас был один мат и кушетка, а результаты были такие же». Но, конечно, так удобнее, ребенку интереснее, это и выглядит намного красивее, у нас богатый инвентарный кабинет, есть все необходимое, мы поставили платформу с интерактивным экраном, можно играть, допустим, едет скейтбордист, и ты тренируешь баланс, платформа записывает, выдает график. Есть занятия с миографом, когда мы цепляем миограф, ты ногу напрягаешь – птичка взлетает, ногу опускаешь – птичка падает. Детям интересно, они играют, но наша клиника одна из немногих, где есть очень четкий подход к «до-после». Когда приходит пациент, мы всегда делаем фото-, видеопротоколы, если нужно рентген-протокол, УЗИ-протокол до лечения, затем это передается инструктору, инструктор каждую 5-ю процедуру отчитывается. Если в папке пациента нет какой-то процедуры, это карается. К 20-му занятию у пациента должны быть изменения. Если на 5-е занятие у пациента нет изменений, тогда инструкторы начинают писать во все наши рабочие чаты: вот пациент, давайте разберем. У нас огромное количество врачей в 4 филиалах, есть разные профили.

Ирина Швиденко:

То есть вы все сплоченно работаете, нет такого, что в Москве один филиал, и там работают врачи, которые находятся в этом филиале, все остальные в другом.

Александр Горбачев:

Пациент может поехать в любую клинику, и там будет ровно то же самое, я над этим корплю уже 8 лет и буду дальше, потому что чем больше клиника, тем это сложнее держать, мы отвечаем за качество, после каждого курса должны быть изменения. Если вдруг инструктор к 20-му занятию сообщает, что чего-то нет, мы просто продолжаем лечение за свой счет, дальше работаем, потому что что-то не было изменено. Такое бывает крайне редко, но если вдруг случаются какие-то моменты, мы без проблем продлим лечение, это нетрудно сделать за свой счет, просто каждый должен уйти с видимым результатом, должно быть видно, и мы работаем над таким продуктом.

Еще один момент, который я хотел бы отметить, что точно мало где встретишь. Когда говорю, что я отвечаю за качество, это не значит, что я его контролирую, мы говорим о том, что мы обучаем сотрудника, чтобы потом его не приходилось так много контролировать. У нас есть своя академия, и кто бы к нам ни пришел, к нам приходят работать кандидаты наук, с большим стажем, я уважаю стаж и ученую степень, но образовательный курс надо пройти. Они проходят курс и благодарны этому, потому что там все рассказано, что мы делаем, и все работают по одной технологии, нет такого, что инструктор что-то не понимает, и иногда говорят: «Александр, у вас работают инструкторы, посоветуйте, к кому лучше пойти». А я не знаю, к кому лучше, потому что все работают по одной технологии, и результат будет одинаковый, даже до смешного доходит. Новый инструктор устраивается и не верит в то, что сейчас будет происходить, а потом: «Ого, 5 занятий, и есть изменения, я такого нигде не видел», – то есть сам не верит, потому что он работает по технологии, она работает вместе с ним. Поэтому иногда у инструкторов, которые только устроились на работу, такие же результаты, как у тех, кто работает 7 лет.

Дарья Малькова:

Как подход влияет на результат и качество реабилитации пациента?

Александр Горбачев:

Мы в клинике не продаем услуги. Доходит до странного, пациент говорит: «Я хотел бы купить у вас 10 процедур массажа. – Отлично, приходите, пожалуйста, на консультацию к доктору. – У нас уже все есть, ортопед посмотрел. – Это только облегчает задачу, но, пожалуйста, сначала на консультацию к реабилитологу». Каждый врач, будь то педиатр, невролог, ортопед, у них всегда ортопед-реабилитолог, педиатр-реабилитолог, странная профессия, но все, кто приходят, получают эту квалификацию – плюс реабилитолог, то есть наши врачи смотрят на пациента с точки зрения своей специальности и с точки зрения того, как это все полечить. Чтобы попасть во врачебный кабинет, человек у нас работает с ребенком как инструктор, то есть он врач, у него большой стаж, мы уважительно относимся, говорим: «Хотели бы поработать инструктором какое-то время?» – и они все соглашаются, потому что не оперирующий хирург хорошо не порекомендует. Здесь то же самое, реабилитолог должен работать в кабинете с ребенком, он должен знать, как он себя ведет, как выглядят упражнения, он должен их делать, получить результат, хотя бы детей 20, и тогда он уже уверенно сидит в кабинете, не в теории знает, а сам это проходил, и он может корректировать инструктора, потому что врач намного быстрее въезжает, у него высшее образование, 20 лет стажа, поделал сам, получил уверенность, и тогда он может советовать инструктору как среднему медперсоналу.

Теперь вопрос – пациент идет вроде как на услугу. Мы продаем не услугу, мы продаем время реабилитолога, мы туда можем включить массаж, если нужен, ЛФК, опять же какую, в ЛФК могут быть мобилизации, как мягкая мануальная терапия, там же могут быть упражнения, опять же какие – это упражнения пассивные, активные, с резинками, упражнения с инвентарем, на тренажере. Мы же не можем сказать пациенту: «Купили стабилоплатформу – отлично, занимайтесь», – а нужна она ему или не нужна, сколько минут, надо ли это совместить…

Ирина Швиденко:

Может ли она навредить.

Александр Горбачев:

В том-то и дело, а, может быть, это вообще не надо делать. Здесь вред в основном в упущенном времени. Пациенты говорят: «Мы хотим походить к вам на массаж, у нас сколиоз. – Идея хорошая, только вам нужен не массаж. Давайте я составлю вам программу. Если есть боль у ребенка, мышцы болят, могу назначить массаж в определенной области, но все остальное должно быть ЛФК». Ребенок говорит: «Мне сложно. – Я поменяю». Если говорит, что легко – я добавлю, это динамический процесс, здесь нельзя называть покупка услуги, это называется физическая терапия или реабилитация, и мы бесконечно собираем методики, выбираем лучшее из всего, что можно взять, и составляем комплексную программу. И пациент одновременно может получить массаж, мягкую мануальную терапию, тейпирование эластичными лентами, которое соотносится с его задачей, получить индивидуальную ортопедическую стельку, если надо, назначить корсет, и все это будет в рамках одной реабилитационной программы, за которую мы ручаемся и после которой он гарантированно получит изменения. А если на 5-10-е занятие нет, значит что-то идет не так, надо что-то добавить, поменять, убрать, получается динамический процесс, и вот это гарантия результата. Лечит не методика, лечит врач. Хирург знает много операций, нельзя же прийти к хирургу и сказать: «А можно мне вот такую операцию?» Даже в пластической хирургии приди к хирургу и скажи: «Можно мне такую-то подтяжку», – он же сделает ее так, как надо, а не так, как пациент хочет. «Я знаю, какой результат вы хотите, но для этого позвольте мне сделать все, что нужно». У нас примерно так же, и клиника выглядит очень интересно. Если к нам кто-то приходит, мы отвечаем полностью от начала и до конца, осмотр до, осмотр после, все осмотры у нас бесплатные, этапные осмотры, осмотры после – все входит в реабилитацию.

Дарья Малькова:

Как вы подбираете лучшую методику для конкретных случаев?

Александр Горбачев:

Тут всегда два поля. Первое – это наука, я человек научный, заканчивал аспирантуру, и я смотрю на предмет того, что есть в науке, читаю статьи, системные обзоры. Второе – я состою во многих врачебных сообществах, участвую в конференциях, хожу в клиники, стажируюсь, я всегда в обучении. С другой стороны, я бесконечно хожу на обучения, когда кто-то приезжает из Европы, через несколько недель снова иду на обучение по сколиозу, хотя у нас и так есть этот метод, но все равно мы смотрим, что можно еще. Когда мы что-то взяли, мы понимаем, что это научно соответствует, что все мировое сообщество рекомендует, мы говорим – отлично, и начинаем внедрять. Обучаем персонал, потому что не обучив персонал, смысла нет, ничего не получим. Дальше начинаем смотреть, как они это применяют, смотрим, как получается, спрашиваем у них, смотрим в итоге на результат, и если результаты нас радуют, тогда да. Таким образом мы пришли к тому, что от многого отказались. Мы, скорее, от многого отказываемся, чем многое берем, много сами разрабатываем, интуитивно, просто начинаешь что-то делать – о, работает, и оставляешь.

В какой-то момент в клинике в Хабаровске мы внедрили фотопротокол «до-после», и я после этого снес всю технологию, потому что увидел, что все это делают, и ничего не меняется. Делают массаж плоскостопия и делают, ходят же люди. А меня так не устраивает, должны быть изменения. Поэтому у нас там много интересного.

Ирина Швиденко:

Поделитесь самыми запоминающимися случаями в практике.

Александр Горбачев:

Всегда запоминается, когда дети начинают ходить, это самые эмоциональные результаты, которые ты видишь. Профессия реабилитолога непростая, потому что это работа с детьми, а они не всегда хотят делать то, что ты говоришь. Мы любим детей и хотим с ними поиграть, а они не всегда хотят, за счет этого эмоционально сложно. И когда ты корпишь над ребенком, что-то делаешь, он даже может негативно относиться, и потом мама приходит, и у нее слезы радости от того, что ребенок сделал 3 первых шага, они шли к этому год. Поняв, что что-то не так, пришли к нам на курс, и он через 10 занятий пошел, никто вообще не ожидал, что он пойдет, а мы что-то сделали, правильно подобрали, дали подходящую тренировку, занятия, и он начинает ходить дальше, то есть это стабильно. После этого невозможно уйти из профессии, это навсегда, и ты начинаешь этого ребенка любить, как своего. С детьми, с которыми я лично занимался, мы друзья навеки, и когда вижу: «О, привет», – то есть я к ним отношусь на равных, потому что когда получается что-то совместное, это незабываемо. Мы все ждем первые шаги, это так трепетно, и когда они получаются, это навсегда, эта профессия остается, ты никогда из нее не уйдешь.

Дарья Малькова:

Как Вы пришли в эту профессию, что Вас сподвигло к этому?

Александр Горбачев:

Я всегда хотел быть детским хирургом, даже когда поступал в университет, мне предложили пойти на педиатрический факультет, и я его тогда даже перепутал с педагогическим, я говорю: «Подождите, я смогу быть хирургом? – Конечно, ты сможешь быть хирургом». Я шел стать конкретно детским хирургом. С успехом сдал экзамен по детской ортопедии и по детской хирургии, начал писать научные статьи, но в какой-то момент на 6-м курсе я начал заниматься общественным здоровьем, у меня появилась общественная организация, начал проводить фестивали, пробежки, участвовать в грантах совместно с управлением здравоохранения города Хабаровска, у нас было много проектов, организация до сих пор существует, гранты до сих пор есть. И я просто переключился туда и начал заниматься общественной деятельностью. Примерно лет 5 этим занимался и потом почувствовал, что я не могу без клиники, мне нужны пациенты, которым я помог, потому что так ты обществу помогаешь, а тут пациенты, счастливые лица. Область, которую я определил, это что-то между общественным здоровьем и классической медициной, и это оказалась реабилитация.

Я эту профессию полюбил, как только окунулся туда, начал сразу с клиники, у меня даже есть профессия, я в ординатуре учился по организации здравоохранения. Мы открыли клинику, и уже там я понял, что требуется этим пациентам, то есть я за клиникой наблюдал не столько как врач, а еще и извне. Приходят люди, им что-то оказывают, они уходят, им нравится или не нравится, они получили то, что хотели, или не получили, и я понимаю, что не получают того, что хотят. Поэтому начали искать, вникать, и затянуло, теперь назад дороги нет.

Ирина Швиденко:

Давайте еще раз озвучим, в каких городах можно найти клинику и куда можно писать.

Александр Горбачев:

Хабаровск, Бишкек, в Белоруссии город Гродно и Москва, в Москве мы находимся в районе станции Черкизовская, планировалось еще на юге. Самое простое – написать администратору или в Телеграм-канале, я его сам веду, публикую для специалистов, реабилитологов, можно там найти все контакты, написать и обратиться в клинику. А можно просто загуглить Центр доктора Горбачева, город Москва, и вы сразу увидите Центр детской реабилитации, можно всю информацию посмотреть. Мы работаем с понедельника по субботу, администратор есть, все организовали. В плане организации много интересных моментов, как работает персонал, в этом я тоже развиваюсь.

Ирина Швиденко:

Как Вы все успеваете – и учиться, и посещать конференции, и выступать, и заниматься самой реабилитацией?

Александр Горбачев:

Перед эфиром я разговаривал с женой, и она говорит: «Ты куда сейчас? – На радио иду», – а она понимает, что я уже сто дел до радио сделал, и говорит: «Не продолжай, мне уже плохо от количества дел, которые у тебя есть в течение дня». Я правда очень много работаю, у нас очень большая команда, и личные помощники, и менеджеры, в каждом центре свой директор, свой главный врач, в каждом центре есть врачи, руководители академии, продюсеры, очень большая команда, которая работает, и я сам лично очень много работаю. И когда спрашивают, как не умереть во всем этом – просто у нас есть мечта построить большую сеть реабилитационных клиник, куда пациент приходит и может получить все. И я очень хочу построить большой детский санаторий, куда можно приехать отдыхать, как хороший турецкий отель, но в котором есть все, что необходимо: классная реабилитация, дельфины, где можно сразу сделать корсет, где опытный реабилитолог, где можно отдохнуть и где ребенка забирают на день, и он играет, развлекается, а родители могут отдыхать. Как в аэропортах есть комнаты матери и ребенка, а есть комната матери без ребенка. И когда я об этом думаю, понимаю, что это очень большие инвестиции, а жизнь ограничена, поэтому надо все делать быстро, но качественно, все строится только на качестве, пациенты и их результаты – это наш фундамент, если этого не будет, все рухнет.

Ирина Швиденко:

Мы говорим про детей и про врачей, про реабилитацию. Есть ли у вас такая услуга, как психолог для родителей, потому что каждый родитель приходит с психологическим расстройством? Как в таком состоянии родителям донести то, что у вас есть сейчас курс реабилитации, вы можете пройти, может быть, будет результат, а может быть нет? Как поддержать родителей в этот момент?

Александр Горбачев:

Здесь у нас несколько подходов. Во-первых, у нас есть отдельно Телеграм-канал для родителей, в котором выступают в том числе психологи, коучи, выступают мамы, которые столкнулись с этим сами, это помогает. У нас есть отдельный Телеграм-канал как благотворительный проект для особенных родителей, которые столкнулись с большими проблемами в детском здоровье. Мы в рамках таких проектов помогаем родителям это освоить. Конечно, мы понимаем, что психотерапия, если это требуется, это другая область, и в нашей команде я знаю, к кому можно направить человека, если это нужно.

В рамках клиники у нас есть идея сделать это более-менее стационарно, но иногда это нужно делать вне клиники, чтобы это было отдельно, не смешивать эти вещи. Но все наши инструкторы проходят подготовку в этом плане, я им говорю, что родители – это те люди, которых вы должны понять, их нельзя ругать, иногда же начинают: «Почему вы это не делали? Не будете делать, я вообще не буду с вами заниматься». Это неприемлемо, я понимаю, что каждые мама и папа хотят своему ребенку благо, но нужно, чтобы было понимание, еще раз объяснить, еще раз рассказать, еще раз показать. Иногда родители на 5-м этапе говорят: «А, так вот, чем мы занимаемся». Я это 8 лет изучаю, ну как это можно понять за час? Никогда в жизни не поймешь.

Когда люди приходят на реабилитацию, со мной обычно разговаривают про болезни, а когда работает реабилитолог, не главный врач, люди душу изливают, многие родители приходят просто поговорить, пообщаться с кем-то, поэтому у нас даже реабилитолог является хорошим психотерапевтом. Не надо ничего говорить, просто выслушать и потом сказать, что все будет хорошо.

Ирина Швиденко:

У вас нет такого, что ребенка забирают, и врачи сами занимаются с ребенком, а по окончанию родителям объясняют, что нужно сделать дома, и приходить завтра или послезавтра?

Александр Горбачев:

Можно и так, и так, кто как хочет. Некоторым родителям мы говорим: «Зайдите ко мне на 5 минут, я покажу, и можете пойти попить кофе». Первые 2-3 занятия мы рекомендуем присутствовать, чтобы было понимание, что происходит. Когда все понятно, можно погулять, свободное время час, можете поработать за ноутбуком, вай фай, кофе, чай – все подадут. Если хочется прогуляться, тоже через час приходите, даже если опоздаете, поиграет в игровой, мы последим, так тоже можно, администраторы иногда за аниматоров работают. Есть родители, кто хотел бы присутствовать или поговорить.

Ирина Швиденко:

Как непрерывно организовать реабилитационный процесс, чтобы он был эффективным? Бывают же случаи, когда кто-то не может прийти, кто-то по обстоятельствам забросил реабилитацию. Как этого избежать?

Александр Горбачев:

Это вопрос, над которым мы работаем постоянно, потому что так или иначе реабилитация не всегда получается продолжительная в силу разных обстоятельств. У нас сейчас есть онлайн-занятия, родители приходят к нам, занимаются какое-то время, потом могут продолжить дома, но не сами, потому что сами дома – это то, что сходит на нет, а с инструктором. Ребенок уже обучен, и затем он просто контролирует, как он занимается, то есть выполняет свою работу как в кабинете, но они дома. Мы рекомендуем список инвентаря, он не очень большой, минимальный, можно уложиться в приемлемую сумму, купить его и заниматься.

Но тут родители очень важны, мы всегда стараемся донести до них, что каждый должен заниматься своим делом, и это требует времени и финансов, это понятные вещи. Но когда мы принимаем какое-то решение, нужно смотреть из будущего. Если мы сейчас не будем всего этого делать, что будет? Я и на свою жизнь так смотрю, если в будущем мне надо 100 филиалов, что сейчас надо делать? Надо работать с утра до ночи, тогда может что-то получиться, и то может быть. В реабилитации примерно то же самое, мы смотрим из будущего. Ребенок играет в футбол, и если сейчас не скорректировать, могут быть травмы, а чтобы этого не было в будущем, нужно заниматься. Мы расставляем приоритеты, мы не против того, чтобы ребенок от всего отказался, но давайте расставим приоритеты – сейчас вот это, потом вот это. Всегда важно, чтобы было понимание. Конечно, это удобство пациента по тому, чтобы приезжать, поэтому пока у нас есть онлайн-варианты, в ближайшем будущем будем расширяться в Москве, чтобы люди могли приезжать недалеко от дома, во всяком случае удобно.

Ирина Швиденко:

Наш эфир подходит к концу, несколько слов нашим слушателям и зрителям.

Александр Горбачев:

Я желаю вам, чтобы у вас все в жизни было хорошо, чаще улыбайтесь, чаще гуляйте, проводите время со своей семьей, любите детей, какими бы они ни были, любыми. А если вдруг возникла потребность в помощи вашему здоровью, приходите, мы поможем вам, поможем вашим детишкам, с любовью, с уважением, с приверженностью сделаем свое дело правильно. Если что, обращайтесь, желаю, чтобы все было хорошо, счастья желаю.

Ирина Швиденко:

С вами была программа «Онлайн-прием», ее ведущие Дарья Малькова и Ирина Швиденко, у нас в гостях Александр Горбачев, специалист по детской реабилитации, главный врач, врач-педиатр, врач по ЛФК и спортивной медицине. Спасибо большое.