Екатерина Осипенко:
Радио «Mediametrics», в эфире «Оториноларингология с доктором Осипенко». Я – Осипенко Екатерина, врач-отоларинголог, фониатр федерального центра оториноларингологи. В гостях у меня сегодня клинический фармаколог Андрей Петрович Кондрахин, который работает в Федеральном центре цереброваскулярной патологии и инсульта, в отделении клинической фармакологии. Сегодня мы будем разговаривать об антибиотиках, о боли в горле и о том, насколько всё взаимосвязано, в том числе с вирусами, что первично, а что вторично, насколько наши действия являются правильными и я бы, наверное, даже сказала, насколько они вредят нам самим. Потому что первое, что делают сейчас люди, когда у них заболевает что бы то ни было, сразу даже не в аптеку идут, а кладут в карман руку и находят там какой-то из антибиотиков, который помогал когда-то, 100 лет тому назад, по поводу чего-то. Очень простое «лечение» любого заболевания, тем более, боли в горле. Вы, я думаю, наверняка с этим вопросом знакомы, может, даже лучше меня, и знаете с точки зрения фармакологии, тем более – клинической фармакологии.
Андрей Кондрахин:
Да, действительно, ситуация с антибиотиками складывается очень тяжело. В 2001 году Всемирная организация здравоохранения стала бить в набат о том, что надо ограничить потребление антибиотиков, потому что к антибиотикам мы стали относиться достаточно просто.
Екатерина Осипенко:
То есть уже 18 лет тому назад.
Андрей Кондрахин:
Почему возникла ситуация? Дело в том, что в мире стали появляться штаммы микроорганизмов, которые резистентны к антибиотикам, они стали невосприимчивы к обычным антибиотикам. Конечно пока это госпитальные штаммы, это достаточно тяжелые люди, которые болеют, но всё начинается с амбулаторного звена, с первичного звена.
Екатерина Осипенко:
Конечно, прежде чем стать тяжёлыми больными, они же болели.
Андрей Кондрахин:
А многие посещали не поликлиники, а аптеки, как вы правильно сказали, покупали антибиотики. Больше вам скажу, что наши производители птицы, крупного рогатого скота используют антибиотики не только для лечения больных животных, но и как стимуляторы роста.
Екатерина Осипенко:
Почему? Наверное, не к вам вопрос, но, если вы можете на него ответить: почему разрешается?
Андрей Кондрахин:
К. Маркс в своё время сказал: если производитель готов выйти на прибыль 300 %, его никто не остановит. К сожалению, от погони за прибылью всё и идет. Это вообще положение в мире, потому что при большом поголовье скота никто не будет оценивать конкретно болеющее животное, все животные будут получать антибиотики в равных количествах, всем будут давать. Будь то птица, будь то крупный рогатый скот. А что делают люди? Если животные не понимают, им дают антибиотики, то люди бегут в аптеку, покупают антибиотик, который нам провизор или фармацевт говорит принимать, тот или другой антибиотик. Получается, что мы не всегда знаем, какой возбудитель у нас в организме навел беспорядок, и часть антибиотиков мы иногда употребляем зря. По какой причине? Большинство заболеваний, вы как фониатр знаете, что ларинготрахеит, ларингит больше вызывают вирусы.
Екатерина Осипенко:
Прежде всего даже фарингит, ринофарингит.
Андрей Кондрахин:
Это вирус. До того, как вирус закрепится, идет продромальный период, то есть медленное течение болезни. В этот период можно еще остановить действие вируса, потому что он накапливает свои силы. А у нас предпочитают профилактику проводить антибиотиками, и здесь опасность: когда антибиотик действительно понадобится, он окажется неэффективным. Мы не можем применять один и тот же антибиотик постоянно, это мы, врачи, знаем, а клинические фармакологи поставлены для того чтобы и врачи знали, и отслеживать количество курсов принятых антибиотиков, и какие антибиотики принимаются первыми, какие принимаются вторыми, какие третьими – у нас есть градация. Всемирная организация здравоохранения придумала даже светофор – красный, желтый, зеленый. Красный – антибиотик, который вообще мы применяем крайне редко. Желтый – это антибиотик резерва, и зеленый – первой линии. Сейчас мы к этой концепции двигаемся, мы распределяем антибиотики таким образом, чтобы применять только тогда, когда необходимо.
Вирусное заболевание, хочу подчеркнуть, антибиотиком лечить бесполезно. Многие спросят: но, как же так? Ко мне пришел педиатр, или ко мне пришёл врач из поликлиники, и на третий день назначил антибиотик. Здесь ситуация следующая. Если у человека есть предрасполагающие факторы, такие как хронический тонзиллит, синуситы, хронический гайморит, у него есть хронический источник инфекции кариес, то здесь применение антибиотиков, скажем, на 4-5 сутки приводят к тому, что на вирус происходит снижение иммунитета. Снижение иммунитета приведет к тому, что микроорганизмы, которые были под контролем, начнут реализовывать свою патогенную активность. Если здесь мы антибиотик вовремя не дадим, то получим большие-большие проблемы. Любой больной нам скажет: вот, вы сами говорите! А мы говорим, что и больные, которые впервые заболели, и которые практически считают себя здоровыми, имеют нормальный иммунитет, антибиотик на вирусную флору применять не должны. Вообще, вирус не лечится антибиотиками в принципе. Вирус — это только профилактика. Не зря мы делаем прививки от гриппа и от других.
Екатерина Осипенко:
А вы сами делаете прививку от гриппа?
Андрей Кондрахин:
Конечно, я не могу её не сделать, так как я нахожусь в лечебном учреждении, и по закону я должен быть привит. У меня даже есть специальный прививочный паспорт по гриппу в нынешнем году, и в прошлом был, нам дают специальный документ о том, что я привит. Иначе меня работодатель не допустит до работы, потому что я буду сам являться хранителем, инфицированным человеком, который будет распространять инфекцию. Это важно в учреждениях, где работают с людьми – хосписах, домах престарелых, и пожилые люди должны быть привиты. Прививка – очень положительная вещь, она позволяет создать иммунитет, не используя препараты извне. Скажем, раньше, если вы помните, была такая страшная болезнь как оспа. Ведь её победили прививкой, не антибиотиками. Оспа вызывается вирусом. Если бы не было такого придуманного метода лечения, профилактики, то мы бы до сих пор погибали.
Екатерина Осипенко:
Наша страна вообще является в этом отношении передовой, потому что в Советском Союзе, как нигде, в любой иной стране было много сделано в отношении искоренения таких серьезнейших заболеваний. Мы, правда, иначе делали, хоронили определенным образом больной скот и так далее.
Андрей Кондрахин:
Что удивительно, ведь мы в своё время помогли Японии. Министр иностранных дел Чичерин привёз полиомиелитную вакцину, сам привез её к ним в чемодане. Мы же спасли целую нацию. Это была история, был даже фильм советское время, Филатов в главной роли играл. В него вошел эпизод о том, что мы помогли Японии в своё время, гуманитарная помощь, 200, по-моему, вакцин мы передали. Было действительно передовым, что называется. Но, мы сейчас про вакцины, а антибиотик – не вакцина, а средство, которое уничтожает всё, что движется, это анти-, против жизни в прямом смысле слова. Он убивает все микроорганизмы, которые у нас существуют. Чем шире спектр антибиотика, тем сложнее организм потом восстанавливается.
Наш кишечник имеет флору, которая нам позволяет жить, и она создаёт нам, так называемый, напряжённый иммунитет. Мыши, которые родились и были стерильны, прожили 5 суток со стерильным кишечником и погибли от банальных инфекций. Мы, заражаясь, получаем флору, которая позволяет нам защититься, она нас иммунизирует и не даёт возможность другой флоре колонизироваться. Например, у коалы, как только рождается детёныш, самка тут же кормит его фекалиями, почему? Сразу, как только появился, почему кормит? Ядовитые листочки эвкалипта перерабатывают только коалы, у которой есть специальный вид микроорганизмов. Если коала не успеет обсеменить кишечник микроорганизмами, то детеныш погибнет, потому что это яд в прямом смысле слова, яд эвкалипта. Просто пример из природы. Представляете, насколько природа умна, и понимает, как нам выживать, как надо жить. Мы должны относиться к своему кишечнику с очень-очень большой любовью и трепетом. Если у нас уж появилась необходимость принять антибиотики, то надо обязательно провести профилактику после них, то есть нужно кишечник восстановить.
Мы начали с носа и горла. Но, местные препараты никто не отменял. Наша слюна насыщена лизоцимом, его увеличение позволяет нам справиться с ситуацией. Но бывает так, что рот сохнет ― выступление, жаркая погода, либо жаркое помещение, сейчас душно будет, сейчас у всех конвекторы включены, нам надо извне пополнить. Есть препараты, которые могут нам помочь, в частности, известный препарат лизобакт. Он выработан, вы не поверите, абсолютно природный, вещество из куриного яйца, природное, природа придумала. Увеличивая концентрацию в полости рта, мы оттягиваем период агрессии, то есть меньше будет агрессивный флоры полости рта – меньше будет заражение.
Екатерина Осипенко:
Тем самым проводя неспецифическую профилактику.
Андрей Кондрахин:
Совершенно верно, потому что на нашем уровне работают нейтрофилы, лейкоциты, которые бегают в полости рта, они выделяют лизоцим. Но, когда их мало, то приходится помогать, таким образом можем помочь себе.
Екатерина Осипенко:
Если человек часто болеет, мы всё время задаёмся вопросом, как же меньше болеть? Может быть, есть банальные приёмы снизить частоту заболеваемости? Ведь не все болеют серьезно, не все болеют буквально в лёжку; очень часто люди с субфебрильной температурой поднимаются, идут на работу, и переносят на ногах неделю, 10 дней, а то и больше. Люди плохо себя чувствуют, но, тем не менее, доползают до работы, обсеменяя всё вокруг, естественно, включая место работы. Никогда не пойму и не понимала работодателей, которые призывают всех заболевших приходить на работу, с учетом того, что сейчас есть все возможности для того, чтобы люди могли, очень многие, работать в домашних условиях. Есть ли банальные рекомендации от клинических фармакологов? С точки зрения фармакологии что лучше не делать для того, чтобы часто не заболевать?
Андрей Кондрахин:
Прежде всего, в амбулаторном звене мы отводим больше всего первичной профилактике. Первичная профилактика – это то, что позволяет нам не заболеть. Прежде всего закаливание, как бы банально не звучало, это закаливание.
Екатерина Осипенко:
Всё банальное — всё сложное, на самом деле.
Андрей Кондрахин:
Закаливание не значит обливаться водой, моржевать, моржевание – другая стихия. Закаливание значит постепенное понижение температуры воды, хотя бы когда мы умываемся, переходим от температуры теплой к температуре комфортной, и потом к холодной воде. Руки и ноги, стопы –их состояние мы можем сами контролировать. На руке большое количество рецепторов, и на ноге большое количество рецепторов, мы их можем закалять. Руки достаточно помыть под водой и сменить на контрастную температуру – организм получит информацию, это первое. Второе – проветривание помещения. Казалось бы, что такого? Самая большая проблема, что мы сидим в кондиционированных офисах, и открыть невозможно, но дома мы можем проветривать. Концентрация свободных взвесей будет меньше, и даже если мы принесём какой-то микроорганизм, его концентрация будет меньше. Пыль, банальная пыль является источником переноса. Знаете, что сама по себе пыль не является аллергеном? Аллергеном является вещество, которое прикрепляется к пыли, а пыль имеет свойство летать.
Екатерина Осипенко:
Вещество летает на пыли.
Андрей Кондрахин:
Да, да, абсолютно верно, как на парашюте. Пыль также даёт подъем микроорганизмов, микроорганизмы переносятся, собственно, пылью. Проветривание. Влажная уборка, естественно. Сейчас у нас будут длинные ночи, короткий день, нам не хватает солнца, мы мало вырабатываем витамин, и здесь можно применять коротким курсом витамины. Почему именно коротким? На период декабрь, январь, февраль, когда солнца нет, нам нужно увеличить, либо продуктами питания – зелень, морковь, всё, что содержит разные группы витаминов, либо поливитамины, но курсом. Например, в Англии было доказано в отношении женщин, что применение поливитаминов приводит к раку груди, поэтому постоянно пить поливитамины не стоит. Когда мы делаем заместительную терапию витаминами? Зимой, мы зимой, в основном, переходим на какие продукты питания? На мясные и заготовки, а заготовки – это соль, уже другая тема, гипертонические состояния.
Екатерина Осипенко:
Ближе к инсульту.
Андрей Кондрахин:
Вот они, неспецифические, и главное – мыть руки, мыть руки в этот период времени, не фанатично, а перед едой. Обязательно после уборной, обязательно. То есть банальные рекомендации. Платок должен быть одноразовый, многоразовый платок – источник инфекции. Вы только руку опустили, а он уже, извините, был использован, уже они там накопились и инкубировались, их можно передать через рукопожатие. В такие периоды – зима, весна, когда у нас высокая влажность, когда перепады температуры, надо придерживаться таких правил. Естественно, не замерзать и одеваться по погоде – то неспецифическое, что мы можем себе позволить.
Екатерина Осипенко:
Скажите, а многие молодые люди и даже девушки ходят без шапок, с открытыми щиколотками, сейчас модно.
Андрей Кондрахин:
Сейчас модно, но для мужчин ещё, может быть, более-менее безобидно, а для женщин будут большие проблемы в будущем, потому что воспаление женских половых органов будет связано именно с переохлаждением. Мы не успеваем отметить, как охлаждается стопа, потому что она медленно теряет температуру. У нас же конечности холоднее, в них температура не 37, и мы привыкаем к постепенному падению температуры, но это один из факторов, чтобы заболеть. Кровь становится более холодной, она прокачивается через весь организм и начинает его охлаждать. Шапка, голова теряет много тепла, если шапку не надевать, то через голову уходит тепло, и человек может получить вплоть до менингита, может развиться до такого состояния. У него могут быть хронические заболевания носоглотки ― и тонзиллит, и фарингит, всё может реализоваться потом таким образом, потому что всё близко.
Екатерина Осипенко:
Любой из очагов инфекции может манифестировать в обострение.
Андрей Кондрахин:
Самое неприятное то, что нос и горло находятся рядом с черепом, а в черепе находится мозг. Всё очень тонко, поэтому шапка очень нужна. Шапка-ушанка – наше классическое всё. Ещё про среднее ухо мы не забываем, потому что среднее ухо – вообще самое опасное заболевание. Мы к нему относимся: ну, что такое отит? Поболит и пройдёт. А ведь ухо напрямую сопряжено с мозгом, здесь вообще нужно быть очень осторожным, и любой отит надо правильно лечить у отоларинголога, и вовремя, и никакую работу не посещать во время лечения. Все болезни, перенесённые на ногах – это болезни с осложнениями. В моей практике я видел 2 случая после перенесенного гриппа, когда дело закончилось дилатационной кардиомиопатией. Сердце занимало всю полость грудной клетки, просто огромный шар, как мяч, и единственное, что можно предложить человеку в данном случае – пересадка. Изначально здоровый человек погиб, молодой, 29 лет. Перенёс грипп на ногах. На латыни есть выражение locus minoris resistentiae – слабое место у каждого человека, где может развиться. У кого-то развивается пневмония, у кого-то бронхит, у кого-то ещё что-то, а у него ударило по сердцу. Я видел, нам рентгенологи показывали. Грипп, банальный грипп, как будто мы привыкли к нему. Хотя, вспомним испанку, унесла большое количество жизней в свое время; тоже грипп. Поэтому надо относиться очень серьезно. Правильно вы сказали, какая может быть работа в таком случае?
Екатерина Осипенко:
Ко мне бесконечно обращаются пациенты с просьбой: спасите-помогите, завтра у меня концерт, спектакль, бесконечно что-то. Всё происходит сегодня или завтра, а «у меня сейчас температура», или «мне надо обязательно», «я не могу болеть». Честно говоря, я заметила за собой, что я рекомендую всегда, когда позволяют обстоятельства, просто поболеть, я просто рекомендую: болейте, отболейтесь, получите удовольствие от болезни, хоть один раз в жизни, сейчас, не принимайте ничего экстраординарного. Есть симптоматические препараты, не надо «набухиваться» чаем ― извините, что использую термин, сленг. Пресловутый чай, особенно с медом, с лимоном, «сейчас мы клюквы напьёмся». Прецеденты тоже ведь были, прецеденты клюквы и препаратов, связанных разжижением крови, и были ситуации, когда люди погибали, про антибиотики уже молчим. Просто лягте, поспите, поболейте. Я вижу преимущественно, что моя рекомендация не понимается.
Андрей Кондрахин:
Да, сейчас от нашей медицины также требуют быстрых решений по вылечиванию человека. У нас статистика теперь везде, теперь все быстро, но, человеческий организм всё равно живёт по своим законам, он аналоговый. Ему надо поболеть.
Екатерина Осипенко:
Не говоря о том, что у него есть циркадные ритмы.
Андрей Кондрахин:
Он живёт по абсолютно своей, в эволюционной, продвинутой системе. Если он заболел, он останавливает свою деятельность. Больной человек не хочет кушать, у него нет сил переваривать пищу, он должен отлежаться, и ложится, потому что он стоять не может, это большая работа для мышц. Посмотрите, как мамы вылавливают детей, что он заболел. Она говорит: «Странно, лёг». Дети же не могут переигрывать сверх силы, если ему плохо – он тут же ложится. Они говорят: «Лёг, чего-то с ним не то» или «У него коровьи глаза», то есть ребенок подходит, а у него глаза «Мама, возьми на ручки». Детей хорошо видно, а мы, взрослые, собираем усилия, по-стахановски, вперед, за Родину – и как раз расходуем последние силы организма.
Екатерина Осипенко:
Те силы, которые нам нужны в данный момент для того чтобы адекватно ответить на проникновение вируса. Поэтому, когда мы ходим, изображаем из себя героев, мы тем самым подрываем себя, вместо того, чтобы лечиться.
Андрей Кондрахин:
Да, в таком случае, во-первых, удлиняются сроки восстановления, во-вторых, мы уменьшаем запас своей прочности, а в-третьих, мы не знаем, как дальше организм будет себя вести, он же не отлежался, он же был в стрессе, был в чужой атмосфере, к нему и другие вирусы прилетали в этот момент. Есть понятие «суперинфекция», когда на одну инфекцию попадает вторая инфекция. Обычно так и бывает: вначале вирусная, а потом бактериальная. Вначале вирус, а потом появляются бактерии. Гнойные, например, выделения, гнойный бронхит – это уже суперинфекция, это значит, человек перескочил порог, когда он ещё мог выздороветь без антибиотиков. Вот здесь мы уже будем назначать антибиотики, потому что по-другому никак. Не только антибиотики, нужно назначать отхаркивающие препараты.
Екатерина Осипенко:
Многие пациенты говорят: как же так, вы меня лечите, а мне всё не помогает. Получается, часто предъявляются претензии к врачу. Естественно, что пациент всё то, что он делал до заболевания, что он делал во время заболевания, как правило, предпочитает не анализировать, и предъявить претензии к кому? Естественно, к врачу. Я уже молчу про профилактику или относительно ведения того, что называется здоровый образ жизни. Всё прыжками и наскоками, человек не понимает, что он является самым главным вредителем самому себе – раз. Ещё до наступления заболевания, уже в момент инфицирования он теряет силы, не тратя их на борьбу с вирусом, и в этот момент он также подвергает свой организм той самой суперинфекции. И когда одно что-то стихло, то через какой-то период времени может возникнуть что-то иное.
Андрей Кондрахин:
Да, получается, обычно приходят с жалобой: я болел, только что выздоровел. «Доктор, почему так? Я только выздоровел, вы же меня полечили, и опять я заболел». Так и бывает, потому что иммунитет не может всё перекрыть, он перекрывает что-то одно. Если мы ему не помогаем в момент болезни, то на следующее сил уже не хватает. Раньше, помните, в поликлинике был алгоритм с ангиной: 2 недели лечат, потом обязательно анализ крови, обязательно мочи, обязательно ЭКГ и посевы. Я могу больше сказать, в нынешнем году были 2 случая, меня просили проконсультировать детей, которым поставили ревматизм после перенесённой ангины. Мы к чему откатываемся? Ребенка за руку в детский сад, потому что он выздоровел, а маме надо на работу – понятно, маме надо на работу. Мы все бежим на работу, мы воздухом пока не питаемся, но мамино «на работу» привело к тому, что у ребенка произошёл отскок в осложнения, в ревматизм. Мальчик и девочка, 16 лет – такая же ситуация. Они из разных семей, им поставили вопрос уже о ревматизме. Мы говорим о том, что мы сейчас откатываемся, имея антибиотики, мы откатываемся к тем болезням, потому что бактерии перестали быть чувствительными к антибиотикам – вот до чего дошло.
Екатерина Осипенко:
Да и сам человек настроен на то, что есть антибиотики, и что не надо прилагать усилия к тому, чтобы что-то самому, самостоятельно делать. А ведь, как говорится, на бога надейся, а сам-то не плошай.
Вернёмся к теме нашей беседы. Антибиотики: насколько они благословение для нас, когда боль в горле? Понятно, что причины боли в горле могут быть разными, но если есть вирусная инфекция, то вы, как клинический фармаколог, говорите категорическое?..
Андрей Кондрахин:
Категорически нет до той поры, пока мы точно не определим наличие бактериальной инфекции, когда катаральные явления меняются на появление прожилок, когда уже есть гнойные выделения, тогда мы местно можем применять любые антибиотики и антисептики. Раствор Люголя помните? Замечательная была вещь! Хлорофиллипт – то же самое, его даже внутрь сейчас можно употреблять, уже есть такая форма. То есть до того, как мы начнем применять антибиотик. Но, если уже случилось, то антибиотик однозначно нужен: это высокая температура, высокая интоксикация; когда практически мы имеем человека, который не способен даже двигаться, настолько ему тяжело – вот здесь уже повод.
Екатерина Осипенко:
Это врачебная прерогатива, опять-таки, не является основанием для самоличного назначения.
Андрей Кондрахин:
Главное, ведь можно ошибиться с антибиотиком, вот в чём беда. Если ты не тот антибиотик назначишь, то ты просто зазря его пропил, и пить его надо обязательно 5-7 дней, не 1-2, именно 7 дней. Если мы сократим курс приема антибиотиков, то в следующий раз он может быть неэффективным.
Екатерина Осипенко:
На такой чудесной ноте относительно неэффективности антибиотиков в современном мире мы заканчиваем нашу беседу. Я надеюсь, что большинство из наших слушателей поняли, что нельзя настолько, будем так говорить, безответственно относиться. Мы сейчас с Андреем Петровичем попытались заложить рациональное зерно осмысления процесса. В ваших руках есть вы, и есть ваши дети, и люди, которые вас окружают, ваши близкие, поэтому лишний раз подумайте над тем, что делать, когда с вами произошло банальное состояние, которое мы называем болью в горле или насморк. Пожалуйста, подумайте, остановитесь и подумайте, что вы здесь и сейчас могли бы сделать, чтобы вам стало лучше.
Спасибо огромное, Андрей Петрович!
Напомню, что у меня в гостях был Андрей Петрович Кондрахин, клинический фармаколог. Мы разговаривали об антибиотикотерапии и иных вариантах помощи пациенту и профилактике боли в горле.