Наталья Урмацких:
Добрый день, уважаемые зрители и слушатели Mediametrics. С вами как всегда по понедельникам программа «Женщина в праве с Людмилой Айвар» и я, ваш покорный слуга, Наталья Урмацких.
Людмила Айвар:
Добрый день, дорогие друзья, слушатели и зрители. Мы начнём сегодня разговор о достаточно серьёзном вопросе, для нас с Натальей он, как мне кажется, тёмный лес.
Наталья Урмацких:
Просто космос.
Людмила Айвар:
Тем не менее, 28 сентября празднуется День работников атомной промышленности. Напомню, что 1 декабря 2007г. был подписан указ президентом Российской Федерации о создании корпорации Росатом. Но наша российская атомная промышленность имеет долгую историю. Создана она была и начинала свою историю с 1945г. В следующем году мы будем отмечать 75-летие атомной промышленности Российской Федерации. У нас сегодня в гостях замечательный человек, профессионал своего дела, президент «Русатом-Международная Сеть», Александр Александрович Мертен.
Наталья Урмацких:
Хотим поздравить с предстоящим праздником всех работников этой замечательной отрасли. Как женщины любопытные, с активной гражданской позицией.
Людмила Айвар:
Которые вправе знать, что такое мирный атом.
Наталья Урмацких:
Очень хотим узнать, как у нас обстоят сегодня дела с атомной промышленностью, такой оригинальный запрос от девочек. И вот вы нам нам об этом будете сегодня рассказывать. В каких целях этот атом сегодня используется, кем и на каких условиях.
Александр Мертен:
Добрый день, уважаемые ведущие, добрый день, уважаемые зрители и слушатели. Зовут меня Мертен Александр Александрович, возглавляю я отраслевой комплекс Госкорпорации Росатом, который называется «Русатом-Международная Сеть». Мы занимаемся управлением международной сетью Госкорпорации Росатом, прежде всего, региональными центрами Росатома, которых 11. Находятся они от Вашингтона до Сингапура, по всему миру. Занимаемся продвижением продукции Госкорпорации Росатом, предприятий, входящих в Госкорпорацию на международных рынках. Занимаемся связями с общественностью на международных рынках, занимаемся продвижением нашей мирной продукции, которую производят предприятия, которые входят в Госкорпорацию Росатом, а их более 300 таких предприятий. Сегодня на предприятии Госкорпорации Росатом работает более 250 тысяч человек, во многих городах предприятия Госкорпорации Росатом являются градообразующими. И конечно же, тот замечательный юбилей, который мы будем отмечать в следующем году, эти 75 лет.
Людмила Айвар:
А 28-го театре Красная армия у вас состоится празднование, правильно?
Александр Мертен:
Нет, у нас празднование состоится завтра в театре Красная армия, а 28-го числа, это сам День работника атомной промышленности, и праздничный концерт будет транслироваться по центральному телевидению Российской Федерации. Поэтому спасибо большое, что пригласили, готов ответить на любые вопросы в части моей компетенции.
Людмила Айвар:
Правда ли, что Россия на сегодняшний день является N1 для атомной энергетики в мире? Насколько я слышала интервью Сергея Кириенко, нас там где-то опережали в какой-то период времени Франция, Америка, а мы были где-то на третьем месте на момент создания Госкорпорации Росатом. А на сегодняшний день Россия вырвалась в лидеры в этой отрасли, и мы обогнали все эти страны, которые считают себя генераторами атомной энергии.
Александр Мертен:
Практически действительно это так. На сегодняшний день Росатом, российская атомная промышленность действительно являются N1 в мире по числу сооружаемых блоков, по вводу новых технологических решений в области атомной энергетики и не только в области энергетики. Потому что мирный атом используется и в технологиях ядерной медицины, и в отработке сельхозпродукции, и в обработке медицинского инструмента, его стерилизации, и в досмотровых системах. Все мы с вами летаем на самолётах, проходим в аэропорты, проходит эти рамки досмотра, ставим свой багаж на ленты, где их досматривают. Это всё основано на атомных технологиях, на ядерных технологиях. В нашей жизни ядерная энергия, атомные технологии, они присутствуют всегда и везде. Как вы сказали, что такая космическая практически для вас сегодня тема, мы знаем, что весь космос состоит из атомов, и поэтому атомная энергетика, она живёт в каждом из нас. Потому что даже обычный человек имеет свой радиационный фон, каждый предмет имеет свой радиационный фон. Когда мы летаем на самолётах, мы тоже ближе к солнцу, получаем какую-то дозу радиации. И вообще солнце, это...
Наталья Урмацких:
Я хочу на землю спуститься, а то сейчас я в стратосферу улечу от восторга. Вы сказали о международных отношениях и назвали 11 региональных представительств, включая Сингапур и Вашингтон. По поводу бывших союзных республик, насколько далеко распространяются длинные руки Росатома, с кем мы сотрудничаем, на каких основаниях. Я имею в виду, что делает Росатом там, в бывших союзных республиках, в ближайшем зарубежье.
Александр Мертен:
Как я уже говорил, у нас 11 региональных центров, мы занимаемся исключительно бизнесом, мы не занимаемся политикой. В этом плане мы безусловно сотрудничаем, во-первых, со всеми предприятиями бывшего Минсредмаша, а именно так называлось министерство в советское время, в котором развивались атомные технологии. И фактически, госкорпорация Росатом такой правопреёмник предприятий, входящих в Минсредмаш на территории Российской Федерации. Что касается союзных республик, у нас два наших региональных центра, один, который отвечает за восточную Европу, находится в Киеве, в Украине. Второй региональный центр, который отвечает за центральную Азию, находится в городе Нур-Султан, в Казахстане. Наш региональный центр в восточной Европе занимается взаимоотношениями с 12 странами, которые находятся как раз в восточной Европе. Закавказье, Прибалтика, Беларусь, Украина, Молдова, также Польша туда относится и, как это ни странно, Кипр и Израиль. Региональный центр, который находится в Нур-Султане, занимается взаимодействием с предприятиями и организациями, которые располагаются в странах центральной Азии, бывших союзных республиках, это Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан и Туркмения. Другие наши региональные центры, я не буду здесь все перечислять, иначе это займёт...
Наталья Урмацких:
Я продолжу свой генератор вопросов, можно, Людмила Константиновна?
Людмила Айвар:
Атомный генератор вопросов.
Наталья Урмацких:
Да, атомный, ядерный. Какой продукт поставляется, именно что, сырьё, мозги, обслуживание, технологии?
Александр Мертен:
Прежде всего, конечно, мы занимаемся атомной энергетикой, поэтому, прежде всего, мы обеспечиваем уже действующие атомные станции топливом, обеспечиваем их запасными частями, обеспечиваем взаимодействие с нашими партнёрами, которые управляют атомными станциями в части технологий, в части сервиса, обслуживания и так далее. Там, в тех странах, где ещё нет атомной энергетики как таковой, мы занимаемся, как я уже говорил, ядерной медициной, технологиями, связанными с обработкой как сельхозпродукции, так и медицинского оборудования. У нас очень большое идёт сотрудничество в части научных разработок, научных кадров. Мы также занимаемся традиционной энергетикой, потому что в Росатом входит, в том числе, и тепловая энергетика, и ветряная энергетика.
Наталья Урмацких:
Вот, об этом тоже будем спрашивать, у нас ещё есть время.
Александр Мертен:
Кстати, в России Росатом - крупнейшая организация, которая реализует программу по строительству ветропарка.
Наталья Урмацких:
Инвесторы легко находятся? Даже в тех странах, где ещё нет атомной энергии, куда вы только заходите с предложением?
Александр Мертен:
Атомная энергия в силу своей специфики, конечно же, является государственным бизнесом. Конечно же, прежде, чем куда-то прийти, в какую-то страну, мы подписываем международные документы, прежде всего, это межправсоглашения о нераспространении, о сотрудничестве в области мирного атома. Поэтому атомная энергетика, это такой государственный заказ, прежде всего. Когда мы говорим о других технологиях наших, которые есть сегодня в Росатоме и развитии тех или иных проектов, то здесь, конечно же, у нас инвестиционные проекты появляются. Кроме этого, например, в той же Турции мы сегодня реализуем проект «Аккую», где мы сами являемся и собственниками, и инвесторами этого проекта, там очень хорошие у нас перспективы в области бизнеса. И туда, в этот проект уже приходят инвесторы, которые хотели бы участвовать в этом проекте.
Людмила Айвар:
То есть вы создаёте рабочие места в других странах и регионах для жителей тех регионов. Вот вы в Турции создали проект, я так понимаю, что работают там турецкие граждане.
Наталья Урмацких:
А обучают российские.
Людмила Айвар:
А обучают российские.
Александр Мертен:
И обучают российские, и работают, в том числе, российские, и работают местные кадры. Вообще в реализации того или иного проекта, особенно когда мы говорим про зарубежные проекты. Мы не только создаем объект, который будет в течение 100 лет генерить энергию, которая будет дешёвая, которая будет безуглеродная, которая будет экологически чистая. Но естественно, создаем целые отрасли для этих стран. Создаются новые рабочие места. Вообще уже давно это подсчитано, что одно рабочее место на атомной станции генерит вокруг себя 10 – 12 рабочих мест в смежных отраслях. Это и строительство, это и дороги, это и обслуживание и так далее.
Людмила Айвар:
Наша международная сеть занимается каким-то строительством, кроме атомных станций? То, что прилегает: строительство больниц, строительство домов, развитие территорий и так далее.
Александр Мертен:
Международная сеть, как таковая, способствует этим проектам, то есть мы сами, отраслевой комплекс, который я возглавляю, он сам не занимается строительными проектами. Но мы помогаем нашим предприятиям отраслевым реализовывать такие проекты за рубежом. И поэтому, конечно же, у нас есть такая компания, как Rusatom Healthcare, которая занимается развитием медицинских центров ядерной медицины и так далее.
Наталья Урмацких:
Что такое ядерная медицина, объясните.
Александр Мертен:
Что такое ядерная медицина? Всё очень просто. Это томографы, это МРТ.
Наталья Урмацких:
Ах вот, рентгены всякие.
Александр Мертен:
Конечно, это технологии, которые, прежде всего, помогают сегодня, это такой уже бич, к сожалению наш, во всём мире, это болезни онкологические. Поэтому развитие ядерной медицины позволяет оперативно выявить эту болезнь современными методами диагностики и вылечить.
Наталья Урмацких:
А есть чем гордиться? Я понимаю, что, скорее всего, это не ваша тема, но вот какие-то инновации, может быть.
Людмила Айвар:
Я тоже хотела спросить. Помятую шквал уголовных дел в отношении высокопоставленных должностных лиц больниц, которые закупали ядерные томограф, МРТ и прочее по завышенным ценам. Тогда, это было лет 5 назад, может чуть больше, было большое количество дел по томографам. Это были томографы японские, немецкие, американские.
Александр Мертен:
Я только хотел сказать, скорее всего, это были импортные.
Людмила Айвар:
Да. А вот импортозамещение произошло в данной отрасли нашей ядерной медициной?
Александр Мертен:
Во-первых, конечно же, и наши предприятия, которые входят в Росатом, занимаются приборостроением, выпуском соответствующего оборудования. Более того, как атомная энергетика, она не существует сама в себе, то есть только российская. Мы абсолютно глобальная компания, мы работаем, у нас есть совместные предприятия и с французами, и с американцами, и с японцами мы взаимодействуем и сотрудничаем. В этом плане ядерная медицина, она тоже такая же глобальная. Конечно же, мы взаимодействуем с ведущими компаниями в области приборостроения и с теми компаниями, которые уже достигли серьёзных высот в этой части. Это и General Electric, и Philips и IBA.
Наталья Урмацких:
Но своё что-то есть?
Людмила Айвар:
Есть совместные предприятия или...
Александр Мертен:
Дорогие девушки, я как раз с этого и начал, что и наши предприятия выпускают оборудования, и мы сотрудничаем, в том числе, с зарубежными производителями. Сейчас, например, мы, реализуя национальную программу по открытию таких ядерных центров, ведём переговоры с зарубежными компаниями по открытию совместных предприятий. То есть как раз локализация оборудования на базе наших предприятий Росатома, здесь производство того, что, может быть, мы ещё пока не производим. Производить конечно всю линейку, это пока у нас невозможно, но мы к этому стремимся. Но безусловно, у нас есть очень хорошие наработки, более того, есть и промышленные образцы, и мы уже поставляем свою технику в центры соответствующие. Кроме этого, мы производим медицинские изотопы, без которых всё это оборудование просто не будет работать. А их мы очень хорошо научились производить, сегодня поставляем во многие страны мира.
Наталья Урмацких:
Это безопасно?
Александр Мертен:
Это безусловно безопасно, потому что если было бы опасно, нам никто бы не давал ни лицензий, ни разрешений на такую работу. Как и сегодняшняя современная атомная энергетика.
Наталья Урмацких:
Самый умный вопрос эфира.
Александр Мертен:
Сегодняшняя атомная энергетика, она, опять-таки, если к ней относиться с соответствующими правилами безопасности, она абсолютно безопасна.
Наталья Урмацких:
Но вы же понимаете, что у потребителей, у таких простых людей, как у меня, у нас существуют некие стереотипы, тем более, что всякие СМИ пугают, пишут, фильмы снимают страшные.
Людмила Айвар:
Ещё недавно вышел американский фильм под названием «Чернобыль», который все посмотрели и все напугались, все думают, что атомная энергетика - это настолько опасно, что не дай бог жить рядом с институтом Курчатова, потому что постоянно облучаешься.
Александр Мертен:
Сам до недавнего времени жил на улице Расплетина, это прямо окна в окна с институтом Курчатова.
Наталья Урмацких:
Четверо детей.
Александр Мертен:
Да, кстати, четверо детей. Поэтому смотрите, вы безусловно прекрасно выглядите, делаю вам комплимент, но мы все с вами помним и чернобыльскую аварию, и недавно была в 11-м году фукусимская. Это были аварии, которые были на объектах, которые были построены по старым технологиям. Конечно же, мир идёт далеко вперёд, наука вперёд идёт. Сегодня мы уже строим и у себя, в Российской Федерации, и за рубежом блоки атомные, для атомной энергии, которые называются поколение 3+, где есть и активные, и пассивные системы безопасности. Где вмешательство человека практически невозможно. И кстати, если вы посмотрели этот сериал «Чернобыль», вы же там видели, что в общем-то, это из-за человеческой ошибки.
Людмила Айвар:
Да, человеческий фактор.
Александр Мертен:
Случилась эта история. Потому что реакторы РБМК были вполне себе надёжными, если бы не были какие-то допущены эти эксперименты, тоже неправильные, и там стечения обстоятельств. И наверное, если бы не было этой аварии, наверное, не были бы придуманы дополнительные системы безопасности, та же ловушка расплава, которая сегодня у нас есть, которая позволяет вообще локализовать с запредельными какими-то авариями любой ущерб, чего не было на Фукусиме и чего не было в том же Чернобыле. Сегодня наши современные российские реакторы выдерживают падение тяжёлого самолёта на купол реактора. Мы сегодня проектируем и строим реакторы, которые выдерживают 10-балльные землетрясения, которым не страшны никакие цунами и так далее. То, что было в той же Японии. Ведь, на самом деле, от землетрясения там станция не пострадала, там тоже и стечение обстоятельств, и волна, которая пришла и так далее. И опять-таки, старые технологии. Сегодня наши современные технологии способны пережить любую техногенную и природную катастрофу, и абсолютно оставаясь безопасными, выполнять функцию по производству надёжной, стабильной электроэнергии.
Наталья Урмацких:
А есть исследования... Извините..
Людмила Айвар:
У нас всегда так, мы боремся за вопросы к нашему эксперту.
Наталья Урмацких:
Есть исследования, на сколько лет вообще, в принципе, в России хватит и урана, и ресурсов для производства атомной энергии?
Александр Мертен:
Россия занимает одно из ведущих мест в мире и по запасам урана, и по его добыче, и по его производству, и по его обогащению в целях как раз производства атомной энергии. Россия здесь, как я уже говорил, занимает одно из ведущих мест в мире. У нас есть совместные предприятия по добыче урана в том же Казахстане совместно с нашими казахстанскими партнёрами. У нас есть ресурсные базы в других странах, в своё время приобретённые нами на разных континентах, и в Америке, и в Африке. Поэтому в этом плане мы точно обеспечены. Но уникальность атомной энергетики состоит в том, что она практически не зависит от цены на топливо. Потому что всего лишь 3-4 % составляющая вот эта природная. Если любая тепловая станция, работающая либо на газе, либо на мазуте, либо на угле, всегда очень колеблются цены на производство электроэнергии за счёт того, что цены постоянно то падают, то растут цены на углеводороды. То атомная энергетика в этом плане абсолютно стабильна, долговечна, потому что, как я уже говорил, сегодняшние наши блоки работают 60 лет, это вообще их гарантийный срок эксплуатации, ещё на 20 лет они, как правило, продлеваются спокойно на производство электроэнергии.
Наталья Урмацких:
Зачем тогда все эти игры с альтернативными видами энергии?
Александр Мертен:
Смотрите, из года в год всё равно так или иначе нужно диверсифицировать источники электроэнергии. Всё равно появляются новые технологии, всё равно не использовать, например, возможности природные было бы странно. Если светит солнце...
Наталья Урмацких:
Пожалели бы уже природу-матушку, что её мучить?
Александр Мертен:
Так её никто не мучает в данном случае. Если солнце светит, оно же.
Людмила Айвар:
Ветер дует.
Александр Мертен:
Оно же в любом случае светит, оно как-то попадает на фотоэлементы. Другой вопрос, что сегодня альтернативные источники энергии так называемые, солнце, ветер, они очень дорогие. Потому что сегодняшние технологии пока ещё очень дорогие. С точки зрения инвестиционной привлекательности привлекает высокий тариф. Но этот высокий тариф датируется за счёт кого? За счёт той же атомной энергетики. Поэтому если не было бы атомной энергетики, этого стабильного источника или тепловой генерации, которая сегодня существует. Или гидрогенерации, которая сегодня благодаря тому, что Российская Федерация обладает огромным количеством запасов пресной воды, быстрыми реками и так далее, мы с вами, как жители Российской Федерация, защищены в этом плане с точки зрения энергетической безопасности. У нас большая территория, богатая как полезными ископаемыми, так и водными ресурсами. Ну и люди у нас замечательные, которые умеют придумывать новые технологические решения, но в данном случае в атомной энергетике.
Людмила Айвар:
Самый дорогой потенциал - это человеческий потенциал.
Александр Мертен:
Именно поэтому мы сегодня и занимаем первое место. Потому что мы сегодня строим, например, атомные блоки в 12 странах мира, 36 блоков одновременно находятся у нас на разных стадиях проектирования, сооружения, контрактации и так далее. Такого результата нет ни у кого, и ни у кого не было даже.
Людмила Айвар:
То есть мы можем гордиться этим направлением в нашей стране.
Александр Мертен:
Честно, даже не потому, что я там работаю в атомной отрасли, я туда пришёл 8 лет назад, был вашим коллегой.
Людмила Айвар:
Да, из адвокатуры.
Александр Мертен:
Занимался юриспруденцией.
Наталья Урмацких:
Ах вот оно что.
Людмила Айвар:
Поэтому про правовое регулирование атомной энергетики Александр Александрович знает всё.
Александр Мертен:
Так или иначе, как минимум, про его международную часть.
Людмила Айвар:
У меня вопрос. Скажите, есть ли страны, которые отказались абсолютно от атомной энергии?
Александр Мертен:
Да, есть такие страны, которые не развивают у себя атомную энергетику. Швейцария, например. Все говорят про Германию, но, на самом деле, в Германии тоже так всё по-хитрому, надо уметь читать и между строк в том числе. Потому что 10 блоков современных действующих, которые сегодня работают в Германии, продолжают генерить электроэнергию. Они закрыли старые блоки, которые так или иначе пришли бы в состояние, в котором их нужно уже выводить из эксплуатации. Но, к сожалению, наши немецкие партнёры, которые активно начали применять методы альтернативных источников электроэнергии, столкнулись с серьёзной проблемой. В позапрошлом году у них порядка двух недель не было ни солнца, ни ветра, они были вынуждены срочно запустить свои угольные блоки, блоки на мазуте. И всё, к чему призывают наши европейские партнёры, это, прежде всего, к сокращению выбросов CO2, все помнят Парижское соглашение, о котором недавно президент Российской Федерации высказался о необходимости его ратификации. То есть Российская Федерация присоединилась к Парижскому соглашению. В общем, всё это насмарку и, на самом деле, если статистику посмотреть, то большое введение альтернативных источников энергии в той же Германии совершенно не сократило пока ещё выбросы CO2, потому что они не способны, ни солнце, ни ветер, обеспечить стабильную подачу электроэнергии в дома, на производства, на предприятия. А как мы с вами знаем, развитие промышленности, развитие новых технологий и так далее, оно всё ведёт к высокому уровню потребления электроэнергии. Поэтому сегодня все работают над тем, как получить дешёвые источники электроэнергии, как сохранить эту электроэнергию. То есть большая работа в области аккумулирования уже произведённой электроэнергии сейчас ведётся во всём мире. Мы тоже не стоим в стороне, мы тоже работаем над производством супер аккумулятора, скажем так. И конечно же, атомная энергетика в этом плане очень хорошая не альтернатива даже, а подспорье. Мы в Росатоме уже несколько лет говорим и, в принципе, с нами соглашается и мировая общественность, в том числе, что атомная энергия, это часть зелёного квадрата. Когда мы говорим ветер, вода, солнце, мы говорим атом. Потому что без вредных выбросов, без негатива в части глобального потепления работают атомные станции. Ну и конечно же, это высокотехнологичные продукты. В данном случае, когда я начал говорить, что я, независимо от того, что я работаю в Росатоме, я действительно горжусь нашей атомной отраслью, потому что это тот продукт, который мы даже экспортируя зарубеж, экспортируем его в максимально добавленной стоимости. То есть мы что-то не выкопали и не поставили по трубе или в грузовике отвезли, а мы полностью создали, спроектировали, построили, произвели оборудование и запустили электроэнергию. То есть сегодня Росатом вообще с точки зрения атомной энергетики уникальная такая компания, международная глобальная, потому что ни у кого из наших конкурентов нет полного цикла от добычи урана до включения лампочки, что называется. То есть у кого-то есть проектирование и строительство, у кого-то есть добыче урана, у кого-то есть обогащение, но так, чтобы всё вместе собрать воедино, такого нет ни у кого. И это стало возможным как раз благодаря уже упомянутому вами указу и созданию Госкорпорации Росатом, потому что, конечно же, к сожалению, в девяностые годы, в начале двухтысячных многие связи были потеряны, предприятия были растащены, не было этого единого центра. Именно поэтому мы совершенно практически не присутствовали на международном рынке в те годы, в девяностые. Да и у нас блоки не так часто строились и вводились в эксплуатацию. Благодаря тому, что была создана Госкорпорация Росатом, которую возглавил Кириенко Сергей Владиленович, были собраны все эти предприятия бывшего Минсредмаша, и в итоге сегодня мы действительно занимаем первое место.
Людмила Айвар:
Не растеряли, слава богу.
Александр Мертен:
Собрали, я бы сказал так.
Людмила Айвар:
Можно вопрос. Вы сказали, что альтернативные источники электроэнергии, они дороже, чем атомная энергетика. Казалось бы, дуй, ветер, дуй, пока не лопнут щеки, солнце светит, реки текут и прочее. А почему, это же тоже источники электроэнергии, вот эти ветряки, солнечные батареи. Почему они дороже оказываются?
Наталья Урмацких:
Делают их всё равно из нефти. Я всё испортила.
Людмила Айвар:
Да.
Александр Мертен:
Отвечая на ваш вопрос, могу сказать следующее. Атомная энергетика сегодня по себестоимости произведённого киловатт-часа на атомной электростанции является второй после гидроэнергетики. Гидроэнергетика самая дешёвая, но не везде есть такие реки, как у нас есть на западе России, плюс оттуда нужно ещё дотянуть по проводам эту электроэнергию, она тоже имеет свои потери, сопротивления материалов и так далее. Что касается альтернативных источников, представьте себе, например, чтобы обеспечить электроэнергию, которую мы сегодня получаем, например, с двублочной атомной станции, каждый блок которой 1200 МВт мощностью, она будет занимать примерно 1 км², такая двублочная станция по территории. А вот чтобы снять такую же мощность, например, с ветропарка, нужна будет примерно такая территория, как две Москвы. То есть мощность, вырабатываемая одним ветряком, она очень невысокая. А размах лопастей у этого ветряка достаточно большой.
Наталья Урмацких:
И лопасти делают из нефтепродуктов.
Людмила Айвар:
Не каждое государство будет размером с две Москвы.
Наталья Урмацких:
Расскажите нам про наш атомный подводный флот, как он сегодня себя чувствует?
Александр Мертен:
Я надеюсь, что он чувствует себя хорошо. Я, к сожалению, ничего о нём рассказать не могу, потому что...
Людмила Айвар:
А почему подводный только, у нас же есть и атомные ледоколы, которые выполняют...
Наталья Урмацких:
Но мы же слышим, атомная подводная лодка, атомный ледокол.
Людмила Айвар:
Они несут какой-то объём энергии атомной в какие-то места. Этот флот надводный, подводный, неважно.
Александр Мертен:
Россия и Росатом являются уникальными ещё и в том плане, что мы единственные, кто имеет атомные ледоколы. И сегодня Росатом является Госкорпорацией, которая занимается управлением северного морского пути. То есть у нас есть задача, она абсолютно адекватна и справедлива к сегодняшнему дню, сделать такой альтернативный путь круглогодичный для перемещения товаров из Европы в Азию, но в 2,5 раза короче, чем через Суэцкий канал, через сомалийских пиратов и так далее. И наши современные атомные ледоколы могут выполнить эту задачу. И сегодня у нас уже плавучая атомная станция есть, которая не так давно причалила из Мурманска, была отбуксирована в место своей стоянки в город Певек, где у нас Чукотская атомная станция билибинская закрывается, выводится из эксплуатации, на её место встаёт плавучий атомный блок. Опять-таки, здесь мы первые в мире и уникальные, и очень большой интерес в мире вызывает наша плавучая атомная станция. Например, в таких государствах, которые являются островными, где действительно мало земли, но много берегов: Индонезия, Филиппины и так далее. И здесь опять мы впереди планеты всей, мы используем наши технологии в мирных целях для производства электроэнергии, тепла для города. Например, наша плавучая атомная станция может обеспечить и электроэнергией, и теплом стотысячный город, такой, как Певек. И дать возможность добывающим производствам реализовывать свои проекты на шельфе, производить сжиженный газ, увеличивать экспортные потоки для того, чтобы поток уже валютной выручки шёл на нашу страну.
Людмила Айвар:
Я хочу конечно не показаться совсем необразованной в этом направлении, но тем не менее. Атомный ледокол, это источник энергии, за счёт которого этот флот передвигается. Есть такая возможность, например, в каком-то отдалённом месте поделиться энергией, производимой на атомном ледоколе. Или только плавучие станции, которые устанавливаются, они могут раздавать энергию? Я прошу прощения за свои недостаточные знания в этой области, но я буду стараться.
Александр Мертен:
По сути, плавучая атомная станция, это тот же корабль, у которого есть в качестве источника энергии атомный реактор, который как раз и вырабатывает эту энергию.
Людмила Айвар:
То есть он за счёт этого и плывёт, и продаёт.
Александр Мертен:
Ледокол плывёт, а плавучая атомная станция, она не имеет собственных двигательных установок, хотя это тоже можно наверное как-то сконструировать. Но в данном случае она просто буксируется буксирами к месту стоянки, пришвартовывается и начинает вырабатывать электроэнергию.
Людмила Айвар:
Какое-то количество ещё старых атомных станций, оно сохранилось на территории каких-то стран или, может быть, на территории России. Я так поняла, что вы сейчас сказали, что одна из устаревших станций была заменена вот этой плавучей. Что-то ещё сохранилось из тех технологий, которые были до новых?
Александр Мертен:
Смотрите, во-первых, все атомные станции на территории сегодняшней Российской Федерация, они были, даже которые были построены по более старым технологиям, был проведён апдейт и апгрейд этих станций. То есть были, конечно, дополнительно введены меры безопасности, как пассивные, так и активные, насколько это было возможно. При этом, естественно, как и любая техника имеет срок эксплуатации какой-то. Поэтому в настоящее время есть соответствующая программа в Росатоме по выводу старых блоков из эксплуатации и введению вместо них новых блоков по эксплуатации, которые уже современные.
Наталья Урмацких:
А что проще, апгрейдить старую станцию или построить новую?
Людмила Айвар:
Дешевле ты имеешь в виду?
Наталья Урмацких:
Дешевле, выгоднее, целесообразнее.
Александр Мертен:
Насколько я понимаю, поскольку у любого блока есть какой-то конечный срок эксплуатации, старые станции потихонечку выводятся из эксплуатации, а новые вводятся.
Наталья Урмацких:
Я понимаю, что это не ваша, скорее всего, сфера компетенций, но мне просто самой любопытно, как это всё замораживается, кем, как? Не наносит ли это потом вред какой-то экологии. Greenpeace всё время там кричит: они похоронили уран, какие-то отходы ядерные. Мы же, как лопухи, верим во всё, что кричат. А как это на самом деле происходит?
Александр Мертен:
Понимаете, во-первых, нужно понимать, что мы с большим уважением и пониманием относимся к любым общественным организациям, в том числе, которые выступают в защиту природы, животного мира и так далее. Более того, Росатом, например, выступил недавно партнёром в совместном проекте с National Geographic по производству фильмов о защите природы, вообще о природной среде России и тех стран, где мы сегодня реализуем свои проекты. В данном случае это Турция и Индия. То есть мы как раз соблюдаем и с осторожностью относимся и к природным ресурсам, и к животному миру. Сегодняшние технологии позволяют, в том числе, заниматься рекультивацией земель, переработкой отработанного ядерного топлива. Кстати, в этом плане опять-таки, Россия и Росатом впереди планеты всей. В данном случае у нас уже есть два блока, работающих на, так называемых, быстрых нейтронах. То есть это так называемое поколение 4, когда мы уже говорим о замкнутом круге атомной энергии, когда отработанное ядерное топливо с обычных атомных станций будет перерабатываться и использоваться в качестве топлива уже для новых.
Наталья Урмацких:
Какие мы молодцы, атом умеем перерабатывать, а мусор нет, я вот это не могу никак понять. А нельзя как-нибудь мусороперерабатывающие завод.
Людмила Айвар:
Ты имеешь в виду к атомной энергетике подключить?
Наталья Урмацких:
Уран перерабатываем, а бытовые отходы никак не можем осилить. Но это не к вам.
Александр Мертен:
Это не совсем к нам вопрос, я думаю, что безусловно, будут осилены и бытовые отходы. Например, машиностроительный комплекс Росатома, мощная база, где может производиться различное оборудование. Кстати, мы производим оборудование не только для атомной энергетики, мы производим оборудование и для нефтегазохимии, и для различных, для тепловых станций, например. В том числе, делаем котлы, в том числе, по соответствующей технологии, по мусоросжиганию. В данном случае мы как раз сейчас начинаем сотрудничать, в том числе, с теми компаниями, которые занимаются вопросами.
Наталья Урмацких:
Ура, грядёт святая будущее.
Александр Мертен:
И здесь Росатом подставил своё плечо.
Наталья Урмацких:
И мы не повезём московский мусор бог знает куда.
Александр Мертен:
Возможные технологии, который у нас есть, в том числе, для того, чтобы эту проблему решить. Но и сейчас Росатом также занимается вопросами переработки опасных отходов так называемых. То есть первой и второй категории, которые скапливаются, например, в трансформаторах, это очень такое ядовитое масло.
Наталья Урмацких:
И как, и куда их утилизируют?
Александр Мертен:
Есть технологии, которые занимаются тем, что это всё можно переработать, утилизировать, уменьшить в объёмах и...
Наталья Урмацких:
И? Мне вот это «и» очень интересно, закапать, выкинуть в космос, что?
Александр Мертен:
Это я понятия не имею, что дальше делают, я вас сразу предупредил, я не технарь. Эти технологии позволяют сделать так, чтобы уменьшить количество таких отходов просто в разы и сделать их безопасными в хранении, так же, как мы сегодня занимаемся абсолютно безопасным хранением ядерных отходов.
Людмила Айвар:
Правильно я понимаю, что ядерная переработка отходов, она самая безопасная из всех видов отходов, нефтяные отходы... Или ядерная переработка и их перерабатывает тоже, и другие отходы, не только от ядерной энергетики.
Наталья Урмацких:
Ещё раз, я, к сожалению, не являюсь техническим специалистом.
Людмила Айвар:
Немножко не туда. Позовем нефтяников в следующий раз и их спросим.
Александр Мертен:
Вот про международный бизнес, про наше развитие...
Людмила Айвар:
Александр, у меня вопрос, скажите, я понимаю, масштаб работы, деятельности Росатома, вашей организации. Благотворительными проектами вы занимаетесь какими-то, если да, то в каком направлении. Или это тоже не ваш вопрос.
Александр Мертен:
Нет, почему, мы как раз, наш отраслевой комплекс, он отвечает, в том числе, и за международной пиар, за международные джиары. За рубежом мы, более того, именно у нас, в нашем отраслевом комплексе Росатом создана недавно буквально, в прошлом году мы создали управление по гуманитарным вопросам. Потому что, как я уже говорил, атомная энергетика, это всегда сотрудничество на уровне государств. И когда мы, например, сейчас мы стоим на пороге реализации большого проекта в Узбекистане. С чего мы начали этот проект. Мы начали с того, что у нас сегодня в наших опорных вузах обучаются более 100 студентов из Узбекистана, мы начали готовить кадры для будущего атомной энергетики Узбекистана.
Людмила Айвар:
У нас есть специализированные вузы?
Александр Мертен:
Конечно.
Людмила Айвар:
Например?
Александр Мертен:
Наш МИФИ, например. Во многих государственных университетах есть факультеты.
Наталья Урмацких:
Физиков ядерщиков.
Александр Мертен:
Физики, математики и так далее. Есть политехнические институты, которые готовят.
Наталья Урмацких:
Институт Курчатова.
Людмила Айвар:
Институт Курчатова не учебное заведение, насколько я понимаю. Перебили, не мешайте, Наталья Анатольевна.
Александр Мертен:
Если говорить о благотворительных и гуманитарных проектах, мы занимаемся этими вопросами, мы большое внимание уделяем, во-первых, подрастающему поколению, мы начинаем готовить возможных будущих специалистов уже со школьной скамьи. Вы все прекрасно знаете, вообще-то Росатом - это корпорация знаний. «Что? Где? Когда?», вы знаете, мы одни из основных спонсоров этого проекта. Мы не просто спонсируем этот проект, мы ещё активно там участвуем, там есть наша команда Росатома, которая занимается. Мы в Росатоме проводим ежегодные чемпионаты по «Что? Где? Когда?», в самом Росатоме, где сотрудники организации участвуют в этих соревнованиях. У нас есть такая замечательная школа Росатома летняя. Зимой и в летние каникулы мы собираем детей с предприятий Росатома не только в России, но и за рубежом у наших партнёров, где дети общаются друг с другом, языковые лагеря делаем и так далее. Есть замечательный проект Nuclear Kids, где дети также собираются, атомные дети.
Наталья Урмацких:
Я поняла, такое название тревожное.
Александр Мертен:
Почему тревожное? Очень хорошее, замечательный, на самом деле, проект, если у зрителей, слушателей будет желание, можно в YouTube все эти истории найти.
Наталья Урмацких:
Гранты выдающимся, допустим, участникам олимпиад физико-математических выделяете?
Александр Мертен:
Мы проводим эти мероприятия, в том числе, и за рубежом, и в Российской Федерации. Мы занимаемся, в том числе, продвижением российской культуры на зарубежные рынки, хотел сказать. В тех странах, где мы реализуем те или иные проекты. Поэтому эта часть занимает достаточно большое у нас внимание.
Наталья Урмацких:
Я почему спросила, потому что пресловутый вечный крик об утечке мозгов, чтобы этого не происходило, надо же детишек чем-то мотивировать, как-то собирать эти крупицы гениев и талантов.
Александр Мертен:
Росатом, на самом деле, является одним из ведущих в рейтинге работадателей в Российской Федерации, поэтому очень многие хотели бы у нас работать.
Наталья Урмацких:
Я их понимаю, если бы я что-нибудь понимала физике, я бы тоже стремилась к вам.
Александр Мертен:
Чтобы мозги не утекали, надо понимать. Поэтому в этом плане мы конечно активно работаем. Недавно в Казани прошёл чемпионат мира WorldSkills, где соревновались по рабочим специальностям, и у нас наши представители в сборной России как раз из Росатома были, заняли высокие места призовые, первые. Мы этому уделяем большое внимание. И вообще, работе с молодёжью, с кадровым потенциалом нашим, этому действительно уделяется большое внимание.
Людмила Айвар:
Нам есть, чем гордиться, мы можем сделать вывод. Спасибо, Александр. У нас в гостях был Мертен Александр Александрович, президент «Русатом-Международная Сеть».
Наталья Урмацких:
С наступающим праздником.
Людмила Айвар:
Было очень интересно, с наступающим Вас праздником. Желаем вам и нашей стране дальнейшего процветания на нише атомной энергетики.
Александр Мертен:
Спасибо большое.
Людмила Айвар:
Спасибо вам, что пришли.
Александр Мертен:
Очень приятно было побеседовать. Всего вам доброго.