{IF(user_region="ru/495"){ }} {IF(user_region="ru/499"){ }}


Павел (Мутабор) Мишкорез Композитор, аранжировщик, звукорежиссер 28 сентября 2017г.
Все, что было в Вегасе остаётся в Вегасе? Секреты "Мальчишника"
Он и его товарищи собирали стадионы, совершили сексуальную революцию в нашей стране и вряд ли знали, что это такое: услышать от женщины "нет"

О. Максимова:

Добрый вечер, друзья, с вами Ольга Максимова, Шоумастгоуон. Мы на Mediametrics и сегодня в эфире мой первый гость в рамках моего проекта. Если вы помните, на прошлой неделе мы начали с меня для того, чтобы узнать, как у нас дела проходили за подотчетный период за этот год, а сегодня у нас в гостях человек, которого я очень хотела позвать, правда очень хотела, потому что это огромный кусок в моей жизни, я уверена, что это огромный кусок из жизни абсолютного большинства слушателей, во всяком случае представителей моего поколения и не только, даже моего сына, которому еще нет 18, но об этом чуть позже. Сегодня у нас Павел Мишкорез, он же Мутабор, он же участник популярнейшего проекта «Мальчишник», славу которого, я уверена, вряд ли возможно будет повторить. Паша, привет.

П. Мишкорез:

Привет, Ольчик. Во-первых, я хотел сразу поздравить тебя с камбеком, пожелать тебе творческого долголетия на этом поприще, во-вторых, хотел поблагодарить за то, что пригласила меня к себе в гости, потому что мне очень приятно тебя видеть, и в-третьих, хотел бы пожелать всем нашим радиослушателям, чтобы они получали огромное наслаждение от твоих эфиров. Вот.

О. Максимова:

Спасибо, Паша. Ты сегодня ехал на метро? Я так понимаю, что у тебя это не частая история, да, передвижение на городском транспорте?

П. Мишкорез:

Нет, как раз в последнее время у меня эта история довольно-таки часто. Я сейчас нахожусь в той стадии, когда я осваиваю все приложения, которые связаны с лайфхаками. Мне дико, безумно интересно, как работает транспорт. Сейчас везде WI-FI, как работает автобус, куда он меня довезет, через сколько я приеду и вообще это безумно просто интересно, как квест. Плюс еще наслаждаешься видами и при этом можно и книжку почитать и музыку послушать.

О. Максимова:

И даже, говорят, подзарядиться, но я правда до такого уровня Дзен и Шанти транспортного еще не дошла и тоже пока только постигаю, но я понимаю, что действительно по Москве стало удобнее передвигаться. Сейчас подумают, что мы с тобой лоббируем мэра и новую транспортную систему, но это просто быстро и удобно. Паша, ну конечно хочется спросить сразу, от куда ты ехал, но это мы все перевернем тогда задом наперед, давай все-таки сначала, потому что «Мальчишник» - это же такая история, я до сих пор твои песни помню наизусть.

П. Мишкорез:

Ты не поверишь, но я тоже их помню наизусть.

О. Максимова:

Я тебя еще проверю. Я когда писала анонс для нашей сегодняшней встречи, я ни на грамм не покривила душой, просто вы заоблачно крутые были, вы были такие модные, вы были такие шикарные и однажды, я так подозреваю, это была «Дружба», я точно не помню, где это было, в «Дружбе», наверное, было какое-то ваше выступление.

П. Мишкорез:

У нас огромное выступление было.

О. Максимова:

Вы прошли мимо меня Я потерлась о вашу славу, я говорю, что если бы прошли мимо инопланетяне, было бы не столь круто, как это прошли вы.

П. Мишкорез:

В спортивном комплексе «Дружба» был очень серьезный инцидент, у нас не могли впустить туда всех желающих попасть на концерт и когда сказали публике, что не все пройдут по билетам, маленькие девочки прошли сквозь витрину, сквозь стекла, он же стеклянный по низу идет, и прошли сквозь стекла, вот эти огромные витрины были разбиты, все попали наверх и потом началась эвакуация, потому что сказали, что физически здание выдержать такого количества народу не может.

О. Максимова:

Я помню, что у вас был целый скандал с каким-то генералом тогда, который приехал разбираться, потому что там стояли люди на пандусах, набережные парализованы, парализовано движение транспорта, подростки прыгали на крышах машин. Причем концерт был вечером, а днем уже это все началось, и все очень хотели попасть на ваш концерт. Вот мне хотелось бы начать с самого начла. Как это все началось? Для себя же это было, наверное, некоторой неожиданностью. Кем ты был до «Мальчишника», что ты на этот момент делал?

П. Мишкорез:

Олечка, как раз для меня это неожиданностью не было, потому что уже в 9 классе средней физико-математической школы я был барабанщиком в панк-рок группе «Провокация». С этим коллективом у нас был большой репетиционный этап, и мы даже съездили на 2 огромных фестиваля в город Свердловск, который назывался Металлопластика 2, там выступали все наши монстры heavy metal сцены, и мы там были заявлены как гости программы вне конкурса этого фестиваля. Это был мой первый концерт в жизни.

О. Максимова:

Ты кто вообще – рокер или репер, как тут говорят?

П. Мишкорез:

Ты не поверишь, я никогда не мог определиться. У меня в жизни получается так, что у меня в шкафу есть комплекты одежды рокера, репера, байкера, мотоциклиста, спортсменами в результате в последнее время я стал какой-то казуальный и безликий, но сориентировать я себя не мог, поэтому, собственно говоря, и творчество группы «Мальчишник» было поставлено таким образом, что мы дружили со всеми. Мы были в дружбе и с рокерами-музыкантами, и с попсовиками, и с реперами, и с не-реперами, потому что мы делали все вместе в одну кашу и не были никому конкурентами. У нас были песни прямо совсем рокового направления, и были песни легкого популярного направления.

О. Максимова:

Я видела фотографии, там около вас все Юра Шатунов терся. И Айзеншпис тоже с вами был, то есть не было тогда такого презрительного отношения, что «Мы рокеры, мы крутые, мы делаем правильную музыку, а вы все не то».

П. Мишкорез:

Во-первых, скажем так, что наш продюсер Алексей Адамов

О. Максимова:

Адамов. Как вы его слушались, он же был ваш ровесник фактически?

П. Мишкорез:

Понимаешь, дело в том, что мы его не слушались, в этом был и прикол. У нас в коллективе все было наоборот. Адамов собрал нашу бандочку, и когда Дельфин попер в дури и сказал «Я хочу делать вот так», я говорю: «Я хочу делать вот так», а Ден говорит: «Я хочу делать вот так», он говорит: «Ну что ж, делайте, что хотите, а моя задача, как гениального продюсера современности, все это дело раскрутить».

О. Максимова:

То есть это Крылов «Лебедь, рак и щука»?

П. Мишкорез:

Да, мы сказали: «Аминь, Лешенька, мы это сделаем». В результате получился проект, который получился.

О. Максимова:

Слушай, на самом деле только на такой волне свободы и абсолютного внутреннего драйва, когда ты делаешь то, что тебе нравится, не думаешь, не просчитываешь, будут это слушать, не будут, только так, наверно, и может все получиться. Для меня в свое время было шоком и откровением, что оказывается «Мальчишник», как проект, задумывался для поддержки эротического журнала.

П. Мишкорез:

Я тебе даже скажу больше, это был гей-журнал. Назывался он «Мальчишник» изначально.

О. Максимова:

Моя жизнь больше никогда не будет прежней.

П. Мишкорез:

Это был «Плейбой» для геев. И изначально вся наша продюсерская туса бы, есть и будут, геи. Поэтому у нас и были связи со всей богемой Москвы, за нами шла охота всех высокопоставленных геев Москвы.

О. Максимова:

То есть значит не только девчонки были вашими фанатками?

П. Мишкорез:

Ой, конечно не только, ой не только, Олечка.

О. Максимова:

Слушай, боюсь дальше задавать вопросы, Паша.

П. Мишкорез:

Ну будем отвечать уклончиво, мягонько, чтобы никого не шокировать.

О. Максимова:

И значит на волне этого журнала просто решили вас, как одноименный проект, двигать и потом получалось, что пришлось переключиться исключительно на вас?

П. Мишкорез:

Да, потому что изначально группа «Мальчишник» имела состав 5 человек. Это были 5 красавчиков, в число которых правда входил Ден. Он очень хорошо выглядел, губошлепчик такой, стройненький, подвижный, а потом, когда выяснилось, что из пяти человек петь никто не умеет и приходилось начитывать тексты мне, Дельфину как поэту-песеннику, а мне как композитору-аранжировщику и Дену, единственному, кто умел. В результате у нас из 5 человек все пели нашими голосами, то есть все первые песни «Мальчишника» были записаны Деном, Мутабором и Дельфином. Адамов почесал репу и сказал «Нафиг мне эта банда никчемышей, давайте-ка лучше вы. Вас я соберу, вытащу на сцену». Мы сказали: «Это будет дорого стоить». Он говорит: «А чем дорого-то?». «Мы будем делать все, что хотим». Вот с этого началась история группы «Мальчишник». Когда мы начали делать все, что хотим.

О. Максимова:

Ну вот все, что вы хотите, а вы на кого-то ориентировались? Потому что вот мне, когда я направлялась на эфир, во-первых, я слушала, вспоминала, я даже плясала ходила по дому и мне сказали, вот спроси у Паши, а вот «Two life crew».

П. Мишкорез:

Вот да-да-да, мы вязи группу «Two life crew» и сделали под копирку, включая некоторые переводы песен.

О. Максимова:

Даже вот так?

П. Мишкорез:

Даже вот так, но правда у них все было гораздо жестче и борзее.

О. Максимова:

Ну у вас-то тоже жестче и борзее, потому что в какой-то момент, я имею в виду после первых альбомов «Поговорим о сексе», «Секс без перерыва», «Мисс большая грудь», там уже пошла такая жесть и, по-моему, эдвайзеры называется, когда пишут букву «Е», когда там с матом, со всеми делами. Виноградов Алексей еще позже появился, Кожаный убийца, там вообще прям жесть началась. А по поводу денег скажи, ты вообще как-то свою славу монетизировал?

П. Мишкорез:

Хороший вопрос, дело в том, что когда в нас вкладывали продюсерские деньги, естественно, что нам надо было их отбивать. У нас было такое джентельменское соглашение, что мы отбиваем, то есть у нас достаточно прозрачная была бухгалтерия в этом коллективе. Адамов не стесняясь говорил, сколько он тратил на нас, на подкуп, на взятки, на клипы, на все такое.

О. Максимова:

А что подкупать-то, взятки кому?

П. Мишкорез:

Ну не пускали нас. Ни в один эфир нас не пускали. Воткнуть нас в обойму на концерты, надо было заплатить.

О. Максимова:

Ничего себе.

П. Мишкорез:

Миша Хлебородов, который нам снимал видео, стоил тогда безумных денег, за его творчество надо заплатить, газеты, журналы, статьи – надо всем платить. И когда мы уже практически отбили деньги и начали выходить в плюс, потому что мы с гастролей возили деньги чемоданами и огромными спортивными сумками по 6-8 штук.

О. Максимова:

Да, тогда же еще в электронном виде они не ходили.

П. Мишкорез:

Да, все было за нал. Представляешь, мы работали, например, стадион, с четверга по субботу по 4 концерта в день.

О. Максимова:

Ничего себе.

П. Мишкорез:

Да. 6 часов, 8 часов, в 16 часов, и в 10 часов последний концерт.

О. Максимова:

Паша, ну вот есть такой слух, хочу узнать наконец-то правду, у меня уникальный случай, что той самой коробке из-под ксерокса по-моему, которую Лисовский выносил из Белого дома во времена той истории с Ельциным, 15% денег было «Мальчишника». Это правда или врут?

П. Мишкорез:

Я думаю, даже больше.

О. Максимова:

Что, вся?

П. Мишкорез:

Нет, она не вся была, просто были какие-то аферы. Сплошные же аферы были в те времена. Эта история мне знакома не понаслышке, я буквально провожал этого человека взглядом с этой коробкой.

О. Максимова:

Но это же такие были горячие времена для России. Я не люблю это клише ужасное, но вот «лихие 90-е», это же правда. И ты вот своими глазами видел, практически участвовал, находился.

П. Мишкорез:

Олечка, я такое видел своими глазами в своей жизни, что мне хватит их на 4 моих жизней.

О. Максимова:

Ну вот поскольку у нас в се-таки в заголовке нашей с тобой встречи стояло «Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе», «Мальчишник», может ты нам такое расскажешь? На самом деле не очень хочется из тебя тянуть это вилами, но мне вот что интересно. Тогда же был период развития жесткого бандитизма, тогда были разборки, стреляли. Постоянно были какие-то новости, что в ресторане кого-то убили или были выстрелы и вы при этом гастролировали. Наверняка, я уверена, что не только та сфера из журнала, о которой ты нам рассказывал, были среди ваших поклонников, наверняка тянулись и вот такие маргинальные братки. Были ли такие истории, когда ты думал: «Мать честная, куда я ввязался?». Когда тебе было страшно?

П. Мишкорез:

Давай я тебе расскажу пару случаев. Значит никогда не забуду эти гастроли. Это было Поволжье, делили ЛОГОВАЗ, завод АвтоВАЗ делили, и у нас в это время был гастрольный тур, как раз Самара, Тольятти, Волгоград, все это. И как раз в одном прекрасном городе, не хочу его н называть, нас встречали на банкете расписные наши друганы.

О. Максимова:

Чеплны.

П. Мишкорез:

Да, расписные наши жулики, воры. Кормили, поили и на следующий день, постольку поскольку мы несколько дней выступали в каждом городе, на следующий день мы приходим в то же место, на тот же ужин, в тот же ресторан к нашим организаторам и смотрим, сидят совершенно другие люди. Спокойно продолжают: «Заходите», мы едим, запиваем, закусываем и как-то спрашиваем: «А где вот эти, вчерашние?», на что отвечают: «Братан, всё, лежат закопанные. У нас тут война идет за ЛОГОВАЗ». И прямо всю бригаду, которая нас встречала, на следующий день их уже не было.

О. Максимова:

Вот это называется, друзья, ротация, а не то, что вы слышите по радио.

П. Мишкорез:

Например, в Казани, нас вообще взяли в заложники.

О. Максимова:

Как это было, за что?

П. Мишкорез:

Среди ночи вытащили всех из кроватей в гостинице и просто требовали с наших продюсеров выкуп за нас и все.

О. Максимова:

То есть это была попытка обогатиться?

П. Мишкорез:

Деньги какие-то небольшие, что-то в районе 25 000 долларов.

О. Максимова:

Ты не обиделся, что так оценили?

П. Мишкорез:

Я не знал, ты не поверишь, я не знал. Нас всех держали и никому ничего не сказали.

О. Максимова:

Ну то есть вас просто вытащили из кроватей и куда-то увезли?

П. Мишкорез:

Вытащили из кроватей, посадили всех в одной комнате, начали нас поить, кормить. Типа «сидите, пока здесь и все. Видик, телек? Наслаждайтесь». Номер в гостинице был.

О. Максимова:

И что, вас выкупили или как-то по-другому решили?

П. Мишкорез:

Нас выкупили, а потом, тех людей, которые нас брали в заложники, их тоже нет. Решалось все быстро – один звонок подкупному полковнику ФСБ, тогда КГБ, или милиции и тех людей просто не знали, где искать больше.

О. Максимова:

Да, Паша, твоей истории хватит, наверно, на 5 жизней иных людей.

П. Мишкорез:

И это цветочки, поверь, это только цветочки. Ты не представляешь, что происходило за девичьими коллективами, которые тогда ездили по всей стране.

О. Максимова:

А что там тогда у нас было? Это конец 90-х, правильно?

П. Мишкорез:

Нет, это было где-то 1995 год, у нас тогда был основной подъем, это 1994-1995.

О. Максимова:

А, понятно. Да, наверное, это было сложно, но мы не будем девчонок приключать, все-таки на вас. Расскажи, пожалуйста, когда ты понял, что на тебя свалилась какая-то нереальная слава, что произошло?

П. Мишкорез:

Я это понял, когда я вышел из подъезда и не мог из него выйти Вышел из подъезда в булочную за хлебом и не мог выйти просто из подъезда, потому что мне не дали поклонницы.

О. Максимова:

Но ты же как-то этим пользовался? Монетизировал – это сюда не подходит, но ты наверное, как-то пользовался такой славой среди женщин? Ну как, как-то. Понятно, как ты пользовался или ты был вообще скромный парень?

П. Мишкорез:

Я, к сожалению, не так чтобы и пользовался, потому что, во-первых, я очень рано женился в первый раз. Я женился в 19, а в 20 я уже стал папой.

О. Максимова:

Ого.

П. Мишкорез:

Да. Во-вторых, из нашего коллектива я был самый, как бы так сказать, не красавчик, не сладенький. Основные лавры, конечно, валились на Дельфина и на Дена. Адамов при этом говорил: «У меня есть красивые сыновья и умный сын». Умного он запрещал всем трогать руками.

О. Максимова:

Вот это, конечно, круто. А на этой почве ты не испытывал никаких смешанных чувств по отношению к своим партнерам? С Деном, я знаю, вы до сих пор друзья.

П. Мишкорез:

Мы не только друзья, мы до сих пор с ним ездим на гастроли. Ездим довольно-таки часто на всей этой волне популярности.

О. Максимова:

Могу тебе сказать, что ваши песни на корпоративах всегда вызывают неизменное оживление у публики почтенной. Я была в этом году зимой на корпоративе, вела его в Родеро на Кубе, так там, когда поставили «Мальчишник», начался просто нереальный угар и даже танцевали кубинские танцоры. Я тебе присылала тогда видео. Это было очень круто. Как часто вы сейчас ездите?

П. Мишкорез:

Мы ездим в среднем 1-2 раза в месяц. Ездим так редко, не на все предложения мы откликаемся, я, например, ненавижу корпоративы. Да, там больше денег, но я всегда Дену говорю, когда он спрашивает: «Почему ты отказываешься от корпоративов?», я говорю: «Андрей, понимаешь, дело в том, что если мы едем с тобой в клуб, то мы под защитой этого клуба, когда мы едем на корпоратив, нас покупают эти люди, от которых неизвестно, что можно ожидать и защитить нас с тобой, если что, будет не кому. Вспомни наши гастроли».

О. Максимова:

По поводу ваших гастролей и вообще вашей жизни. Одно время вместо Дена был Олень. Оленя не стало. Это было связано с передозом, насколько я слышала.

П. Мишкорез:

Да, у него был передоз, а именно рюмка водки на столе, передоз и цветение луговых трав, у него была аллергия, он просто задохнулся.

О. Максимова:

Я так понимаю, что в вашей жизни были все грани удовольствия, все грани соблазнов во всяком случае. Как тебе удалось через это пройти? Или тебе даже не пришлось с этими соблазнами сталкиваться? Или через что-то пришлось, через какую-то борьбу потом проходить?

П. Мишкорез:

Оль, я прошел через все кроме гомосексуальных отношений.

О. Максимова:

Ну как так?

П. Мишкорез:

Вот так.

О. Максимова:

Такая была интрига в начале журнала и все. Ну ладно. Скажи мне, пожалуйста, эта история с вашей презентацией в «Дружбе», когда пришло столько народу, тебе страшно было?

П. Мишкорез:

Нет, мне вообще было не страшно, потому что наш Адамов умел обставить все так, что умел вселить спокойствие и уверенность, потому все-таки там всегда была защита и Адамов всегда вместо бандюков покупал милиционеров. Он говорил: «Мне одного мента купить, извиняюсь за выражение, 7.5 рублей в час гораздо проще. Вот поставлю я роту с калашами и будут они стоять и вас охранять. Ни одна фигня не пройдет».

О. Максимова:

А что сейчас с Адамовым? Судя по рассказам и по тому, что я о нем слышала, человек очень крепкой предприимчивости. Он в Америке?

П. Мишкорез:

Аферюга еще тот. Нет, он не в Америке, он уже давно оттуда уехал, он живет сейчас в Прибалтике, занимается примерно тем же самым, чем занимался раньше, только что-то с музыкальным телевидением. Очень интересная была история, кстати, из-за чего он уехал в Америку.

О. Максимова:

А из-за чего?

П. Мишкорез:

Дело в том, что когда реальные пацаны заинтересовались доходами группы «Мальчишник», естественно его пытались поставить на деньги, то одна группировка, то другая. Адамов в конечном итоге обманул всех, кого только можно было обмануть, включая Юрия Шмильевича Айзеншписа.

О. Максимова:

Даже такое возможно?

П. Мишкорез:

Такое возможно, он обманул даже его и свалил в Америку, при этом у нас из продюсеров убили двоих.

О. Максимова:

Из продюсеров

П. Мишкорез:

У нас их было четверо, потому что у нас были регионы, у нас было телевидение, общение с прессой. У нас был Рашид Ирабаев, он всегда помогал Леше, который потом Баскова раскручивал, известный популярный продюсер.

О. Максимова:

Слышали.

П. Мишкорез:

Рашид в результате все проблемы решал сам, он их решил, честь ему и хвала, а Адамова просто уже приговорили, поэтому он сбежал, он нахапал денег сколько мог и свалил в Америку. Все, у кого он мог хапать, это естественно весь бомонд Москвы.

О. Максимова:

Все-таки вокруг вас крутились большие деньги, потому что я когда-то где-то читала и слышала, что обложки для кассет, ведь тогда же это были кассеты еще. Первый ваш компакт-диск – это «Мисс большая грудь»?

П. Мишкорез:

Да, у нас был.

О. Максимова:

У меня он где-то даже хранится до сих пор.

П. Мишкорез:

У нас даже был винил.

О. Максимова:

Так вот кассеты, обложки завозили 600 000, потом еще 600 000, то есть за это Грэмми дают в иных странах. А сколько пиратских копий было, это вообще трудно представить.

П. Мишкорез:

С пиратами у нас были самые прекрасные взаимоотношения, потому что в конце концов мы договорились так – мы взяли компанию, которая занималась пиратством и продавали музыку им. Они нам честно отчисляли деньги, а потом мы говорили: «Все, остальное делайте, что хотите». И они делали эшелонами тиражи по всей стране.

О. Максимова:

Ну ты хоть что-то с этого смог себе сделать? Купить квартиру?

П. Мишкорез:

Нет. Все прошло мимо.

О. Максимова:

То есть рок-н-рол?

П. Мишкорез:

Рок-н-рол, да. Единственное, на чем я мог заработать, это в конечном итоге примерно с 2000 года, даже 2003 года, когда пошла популярность дискотек 90-хх, вот с тех пор получилось заработать, спустя долгие годы.

О. Максимова:

А ты себя как сейчас ощущаешь? В плане материальном. Тебе приходится думать о завтрашнем дне, о том, что будет?

П. Мишкорез:

Да, конечно.

О. Максимова:

То есть ты не чувствуешь себя расслабленным?

П. Мишкорез:

Нет, вообще ни разу. Во-первых, я фрилансер, во-вторых, я много не зарабатываю, в-третьих, да, хотелось бы и белую зарплату, у меня до сих пор нет трудовой книжки, я не знаю, что со мной будет на пенсии, а она уже у меня вон она.

О. Максимова:

А тот период, когда вы были рядом с политикой, ведь тогда же был тур Ельцина «Голосуй или проиграешь», насколько я помню, он назывался, и вы в нем принимали участие, более того для него записали по-моему даже.

П. Мишкорез:

Записали песню, сняли клип. Мы участвовали в этом туре и все это было райз ресейлз, грубо говоря, все наши.

О. Максимова:

А ты отдавал себе отчет о том, что ты делаешь или это просто по волне, встал на волну, как серферы, и по этой трубе мчался? Ведь это же был Ельцин, это были выборы, это был тот период истории России, о которой многие тогда помнят. Тогда и танки ездили по улицам, когда вы записывали свой первый альбом.

П. Мишкорез:

Да, это были как раз наши первые сессии на студии, мы еле проехали мимо танков по дороге на студию. На самом деле очень не хотелось возвращаться к прошлому, поэтому, собственно говоря, у нас этот выбор был оправдан, мы его обсудили и решили: «Да, мы будем принимать в этом участие, потому что мы не хотим вернуться к тому, что было до Ельцина, например».

О. Максимова:

То есть вы были такими осознанными участниками этого проекта?

П. Мишкорез:

Да, как не удивительно, но при всем нашем раздолбайстве мы довольно-таки серьезно относились к этим вещам всегда.

О. Максимова:

Друзья, на всякий случай хочу напомнить, что у нас сегодня Павел Мишкорез в гостях, он же Мутабор, и он же в прошлом Паша Галкин, да? Что случилось, почему ты стал Мишкорезом? Я думала, что ты меня троллишь, когда я тебе написала, а ты сказал: «Я теперь Мишкорез».

П. Мишкорез:

Дело в том, что я женился, у меня родились детки, мы в этом браке решили оставить фамилию жены Мишкорез, она мне очень нравилась и нравиться до сих пор и мы решили оставить у детей фамилию Мишкорезы, у жены моей фамилия Мишкорез, а когда началась история с детскими садиками и с оформлением документов я устал объяснять, почему я Галкин, а они все Мишкорезы. И решил поменять фамилию и теперь все гораздо проще.

О. Максимова:

Ты своим детям пел свои песни?

П. Мишкорез:

Никогда. Я всех своих родственников оберегал всегда от этого.

О. Максимова:

Слушай, а вот они ж когда-то вырастут, наверное, узнают, посмотрят. Про старших твоих детей, я так понимаю, что старший совсем взрослый. В принципе я к чему тебя веду, я хочу спросить, у тебя есть какие-то моменты в твоей жизни, которые ты бы хотел взять и вырезать, как будто их не было?

П. Мишкорез:

Да, совершенно верно, есть такое с 1991 года по 1999 год хочу очень вырезать и забыть об этом вообще.

О. Максимова:

Так это же фактически был самый ваш пик, то есть ты весь «Мальчишник» хочешь вырезать из своей жизни?

П. Мишкорез:

Да.

О. Максимова:

А тебе не было тяжело, когда все это закончилось?

П. Мишкорез:

Конечно было. И депрессия была, и алкогольная зависимость и прочее. Конечно, было. Я, например, знаю, что если бы не моя личная жизнь, которую я никогда не мешал с «творческим» процессом, то мы бы, наверное, с тобой не разговаривали, потому что я знаю очень многих своих коллег-музыкантов, которые это испытание славой не прошли.

О. Максимова:

У тебя есть, что сказать своим детям, чтобы уберечь от того, через что прошел ты?

П. Мишкорез:

Я им уже давно все рассказал, показал. Единственное, что сын Антон очень стал похож на меня, тоже и танцует, и общается с музыкантами, художниками, дизайнерами и все такое прочее. Хорошо, что со старшим так не получилось. Он у меня наоборот такой любитель длинных волос, татуировок и японского рока, поэтому и уехал жить в Японию.

О. Максимова:

Ничего себе.

П. Мишкорез:

Если объективно, то здесь он урод уродом, но постольку поскольку он в Японии блондин с длинными волосами, его там пригласили в модельное агентство, и он уже прислал первый каталог продукции, где он используется как модель.

О. Максимова:

Да ты что, то есть он такой аватар, да?

П. Мишкорез:

Да-да-да.

О. Максимова:

Класс. Я хочу представить, у нас в эфире появилась Маша Масликова. Она участвовала в конкурсе. У нас по понедельникам проходит конкурс и слушательница или слушатель, который выигрывает, присылает самую интересную фотографию, например, мы приглашаем в студию, так что вот Маша с нами.

М. Масликова:

Добрый день.

О. Максимова:

Паш, по поводу моего сына хотела тебе рассказать. Когда он у меня на днях спрашивал, вчера по-моему даже, кто ко мне придет на эфир, я думала, что мне сейчас придется ему объяснять «Мальчишник», ведь когда вы распались, он еще не родился даже. Он родился в 2000 году. Я ему говорю: «Ой, будет «Мальчишник»», он мне говорит: «Да ты что, можно я приеду?». Он сейчас приедет сюда

М. Масликова:

 Он уже здесь.

О. Максимова:

Уже здесь? Его любимая и в общем-то семейная вещь, я сейчас, друзья, вам признаюсь, потому что наверное для моего имиджа это будет некий удар, я человек интеллектуальный, образованный по вашему мнению, но есть песня про гузарики, тюбик с пастой и фурчащей шторке.

П. Мишкорез:

Вообще это «гузалики» от слова «гузло» или «гузка», задница то есть.

О. Максимова:

Да ты что? Я думаю, вы понимаете, о чем в этой песне идет речь, но если вы не слышали. Маш, ты слышала эту песню?

М. Масликова: ммммммммм

 Да.

О. Максимова:

Ну вот видишь.

П. Мишкорез:

Разрешите наконец-то с вами поговорить об этом, Оля.

О. Максимова:

Да, мы даже во время моей радио карьеры с одним из моих напарников поставили ее в эфир, представляешь, так что фурчащие шторки и все виды пердежа прозвучали на весь FM в свое время. Эту песню, конечно же если хочется получить простые такие, житейские радости путем здорового смеха, мы до сих пор слушаем. Дети твои услышат про гузалики.

П. Мишкорез:

Они уже все послушали, все услышали и переварили.

О. Максимова:

Паша, давай тогда сейчас перейдем к твоей современности. Чем ты сейчас занимаешься? Ты байкер?

П. Мишкорез:

С недавних пор нет. Мы с женой договорились, что пока дети маленькие, я продал мотоцикл и даже не сажусь. Он у меня только в виде татуировки на моей руке.

О. Максимова:

А у тебя вообще много татуировок?

П. Мишкорез:

Нет, немного, всего, всего раз-два-три.

О. Максимова:

Ты же по-моему даже снимал какие-то фильмы, связанные с байкерством?

П. Мишкорез:

Да. Я бы даже сказал, что я не байкер, я мотоциклист. Просто я не люблю такую градацию, потому что мне нравиться ездить на всех типах моноциклов, это безумно интересно, в каждом типе есть свои плюсы, свои минусы и свой кураж.

О. Максимова:

А как тебе больше нравится?

П. Мишкорез:

Мне больше всего нравится лежать и на треке. Это единственное удовольствие, это единственное для чего сделаны мотоциклы. Я кстати после того, как побывал на треке больше не езжу по городу на спортивном мотоцикле, потому что это полный бред. 300 км в час и ты знаешь, что это безопасно, вот это кайф.

О. Максимова:

Это может быть безопасно, 300 км в час?

П. Мишкорез:

Конечно.

О. Максимова:

Ну меня эта тема немного страшит, поэтому я понимаю членов твоей семьи, папа-то нужен.

П. Мишкорез:

Совершенно верно, я думаю, что на любой скорости любое падение – это как минимум больница. Это либо перелом ключицы или в лучшем случае разодранная боковина.

О. Максимова:

Чем ты сейчас занимаешься? Про байкерство поняли – это твоя душа тебя влечет на скорость 300 км. в час, чем ты зарабатываешь, чем ты сейчас живешь, твоя сфера деятельности?

П. Мишкорез:

Я, Олечка, ты не поверишь, все годы долгие в своей жизни занимаюсь одним и тем же, я звукорежиссер, я студийная крыса. Я в «Мальчишнике» был звукорежиссером, до «Мальчишника» был звукорежиссером, потом единственное где-то в 2006 году сменил музыку на фильмы, но до сих пор я работаю звукорежиссером, только теперь в постпродакшн я режиссер перезаписи и делаю кино. Специализируюсь на художественных многосерийных телевизионных фильмах. Все, что ты смотришь, ну не все, но многое, что люди смотрят по Первому каналу, по НТВ мало, потому что я не очень люблю делать НТВшные проекты, мне их стрельба надоела еще в 90-хх. Вот только что премьера на Первом была, это «Отчий берег», я его делал, сейчас будет премьера к 100-летию революции «Мятеж», я делал. Мне очень приятно и мне нравится смотреть свои работы по телевизору. Очень благодарная работа и я ее обожаю.

О. Максимова:

Ты не поверишь, мне пока не чем хвастаться, но я сейчас пишу сценарии в аналогичном направлении, это сейчас тоже сфера моей деятельности, так что может быть мы с тобой однажды сойдемся в одном проекте.

П. Мишкорез:

Может быть. Я тебе скажу, чем мне нравится моя специализация, это тем, что я занимаюсь финалом, я отдаю проект в эфир, я последняя инстанция по звуку. Сначала работают свето-корректоры, когда уже его сверстали, смонтировали, я занимаюсь именно звуком и довожу его до канала.

О. Максимова:

А вообще получается, ты работаешь на кого-то или ты работаешь на себя?

П. Мишкорез:

Я фрилансер, у нас есть бригада наших соратников, 6 человек, мы все фрилансеры, ИП и работаем по договору.

О. Максимова:

У тебя своя студия?

П. Мишкорез:

Нет, мы всегда используем студии Москвы, поэтому возвращаясь к нашему началу разговора, все студии Постпродакшн находятся в промзонах Москвы и выехать от туда, и заехать довольно-таки проблематично.

О. Максимова:

Паша очень переживал, что опоздает на сегодняшний эфир.

П. Мишкорез:

Да, я очень переживал, но добрался и вроде бы успел. Студия находится в Марьино, там я сейчас делаю Стар Медиа Мостелефильмы и прочее, а так вот во всех аппаратных Москвы посидел, поработал.

О. Максимова:

Давай посплетничаем немного про твоих бывших партнеров по «Мальчишнику». Ден чем сейчас занимается? Я слышала, что он на какое-то время уезжал жить чуть ли не в Краснодар куда-то? Или я путаю?

П. Мишкорез:

Он уехал в Анапу и живет в Анапе.

О. Максимова:

До сих пор?

П. Мишкорез:

Да.

О. Максимова:

Это связано, наверное, с амурной темой?

П. Мишкорез:

Да, он женился, девочка, его жена, из Анапы и переехал к ней в Анапу, а до этого он очень сильно увлекся кайт-серфингом, естественно ему захотелось поближе к морю. Очень красиво он выглядит, когда летит на этом змее по воде на доске.

О. Максимова:

Как он, без живота сейчас летит?

П. Мишкорез:

Худой вообще. Это у меня сидячая работа, как-то пытаюсь еще, хожу по острию ножа

О. Максимова:

А с Дельфином общаетесь, с Андреем Лысиковым?

П. Мишкорез:

С Андрюшкой нет, не общаемся. Не общаемся только по той простой причине, что нет общих сфер интересов, вообще.

О. Максимова:

Я сегодня подумала о том, что него же тоже дочка должна быть уже взрослой?

П. Мишкорез:

По-моему у него двое детей, да и дочка Ева должна быть очень взрослой. Ей уже наверное лет 20.

О. Максимова:

Почему вы распались все-таки? Что произошло? Я понимаю, что Адамов, наверное, в то время уехал, его не было в России?

П. Мишкорез:

Во-первых, уехал Адамов, во-вторых, в Дельфине всегда жили 2 человека, Пьеро и Арлекин.

О. Максимова:

Ты подозревал, что из него вылезет этот Пьеро или он все время среди вас был Арлекин?

П. Мишкорез:

У нас параллельно был проект «Дубовый гай» со всеми его заморочками, которые потом переросли в Дельфиновское творчество. Мы всегда поддерживали и всегда это знали, в параллели делали всегда несколько проектов. Когда мы решили, что мы расходимся, мы отдали Андрею альбом «Мальчишника», который мы записали, то есть по сути, первый альбом Дельфина «Не в фокусе» - это последний альбом «Мальчишника» должен был быть. Он перечитал его весь соло, а мы с Денчиком образовали проект «Пробитура» и начали делать электронную тяжелую музыку.

О. Максимова:

Я помню, это пришлось как раз на расцвет МДМа, где мы с тобой часто встречались.

П. Мишкорез:

Верно, да-да-да. Ден потом стал DJ, стал очень хорошим DJ, потом он стал одним из топовых DJ. Я был безумно за него горд и плюс еще наш проект «Турбитура», мы хотели сделать что-то в стиле The Prodigy, но немного в более гитарную сторону. У Фонарева как раз был фани-хаус, мы выступали уже с этим проектом и в «Олимпийском», в общем мне очень нравилось это.

О. Максимова:

Но «Турбитруа» так к сожалению и не выстрелила, хотя по музыкальной части она была крутая.

П. Мишкорез:

Она не должна была выстреливать.

О. Максимова:

Это нишевый проект такой.

П. Мишкорез:

Да, совершенно верно. Мы уже этой популярности обожрались, уже изо всех щелей, ушей и ноздрей все это лилось и уже это надоело. Это очень тяжело жить, когда в твоем личном пространстве появляются незнакомые и в большинстве случаев малоприятные люди и начинают: «О, Мутабор, давай!». Я думаю: «Да кто эти люди все?».

О. Максимова:

Сейчас будет самый дурацкий вопрос за всю мою радио историю. Даже стыдно его задавать. Скажи, почему Мутабор?

П. Мишкорез:

Ты, кажется, затрагивала тему всего того, что мы в себя запихивали. Халиф Аист – волшебный порошок. Скажешь Мутабор и превратишься в любую зверюшку.

О. Максимова:

Все, можешь не продолжать. Я рада, что ты не превратился в зверюшку в неведомую и сейчас находишься с нами в нашем реальном действующем мире. Паша, скажи, пожалуйста, ты – легенда. От этого уже не отнять, ты легенда для огромного количества людей.

П. Мишкорез:

Есть маленько, да.

О. Максимова:

Абсолютно культовый человек, которого сейчас, сегодня можно встретить в метро, который ехал сюда, на Mediametrics, «Шоумастгоуон» на эфир простой гражданин. Скажи мне, пожалуйста, у меня есть одна моя подруга, очень хорошая знакомая, которая четко очень говорит: «Я виду человека в точке А и в точке В». У тебя есть точка В, куда ты хочешь приехать? На каком транспорте ты поедешь? Чем ты будешь заправляться? Ты себя видишь дальше, куда ты идешь? Чего ты хочешь вообще? Есть у тебя какие-то планы?

П. Мишкорез:

Я хочу вырастить детей, это мои планы. Ты знаешь, когда много думаешь об окружающем тебя пространстве, то приходишь к единственному выводу, что ни один ученый, ни одна эволюция не может создать то, в чем мы живем и как мы живем. Я имею в виду человека, космос и все окружающее. Все эти высокие материи. С недавних пор считаю, что единственный смысл жизни человека – это воспитать детей и продолжить себя в них, может быть. Или просто сделать, создать, здесь мы равны Богу, понимаешь? Я хочу воспитать своих детей, хочу, чтобы они выросли, стали нормальными хорошими людьми. Это единственное, что меня держит на этой планете.

О. Максимова:

Я с тобой абсолютно согласна, потому что жизнь на самом деле устроена очень просто, поэтому пойдем, я сейчас буду тебя знакомить со своим сыном, он тоже хороший парень. У нас осталось буквально 30 секунд до окончания эфира. Я хочу еще раз тебя поблагодарить за то, что ты пришел, нашел время, за то что ты был первым гостем моего проекта. Это так трогательно.

П. Мишкорез:

Тебе большое спасибо

О. Максимова:

Удачи тебе всяческих, здоровья твоим детям, членам твоей семьи, а нашим слушателям, аудитории я хочу напомнить, что Павел Мишкорез, он же Паша Галкин, он же Гаша Палкин, он же знаменитый Мутабор из «Мальчишника» был с нами, рассказывал о том, что не осталось в Вегасе. Вся правда о «Мальчишнике». Спасибо, что были с нами и до следующей недели. С вами была Ольга Максимова.